как в водовороте, его мысли свернули в привычное русло. Сегодняшняя макля обещала быть удачной.
Можно сказать культурно: «дело», «авантюра». Но «макля» казалось более емким. Он обожал это слово, потому что был родом из южного города, где растут не баклажаны и свекла, а синенькие и бурак, где люди ходят на базар, а не на рынок. И слово «пиндитный» не является ругательством, а просто объясняет некоторые особенности вредного характера. Жизнь в Москве заставила его говорить иначе, и жить по-другому. Большой город, хаотично застроенный. Здесь нельзя просто пойти погулять и на главной улице встретить кого-то из знакомых. И в разговоре с малознакомым человеком выяснить, что ты знаешь про него абсолютно все, про его семью, любовницу и даже сиамскую кошку. И для тебя это сюрприз, а он смотрит на тебя, как на проходимца. Как это в миллионном городе возможно такое! А возможно, потому что с тобой вместе в одном отделе работает его мама или сестра. В Москве такого случиться не может. И человек, каких бы высот он ни достиг, чувствует себя песчинкой в этом людском океане. На каждой улице, в каждом переулке. И кругом все чужое, и лица, и мимика, и даже говор. И мягкая южная речь делает тебя чуть ли не чужестранцем.
– А вы, не москвич, – слышится на каждом шагу. Нет, не москвич, и букву «г» произношу с придыханием. Но у меня здесь серьезный бизнес, и будьте добры считаться.
Человек, стоявший около стены, следил взглядом за Иштваном Цагертом. Наблюдал, как он, держа большой кожаный портфель, стоивший по меньшей мере несколько учительских зарплат, уверенно прокладывает себе дорогу в людском потоке, шедшем ему навстречу.
«Он всегда шел напролом, калеча чьи-то жизни», – подумал наблюдатель и отделился от стены.
Иштван поднялся по мраморным ступенькам и уже потянулся к бронзовой ручке на дубовой двери, как его окликнули. Он резко обернулся и с трудом узнал позвавшего его. А вот это сюрприз, и сюрприз неприятный. Тем более сегодня, когда он приехал пораньше, чтобы тщательно подготовиться к встрече, назначенной на одиннадцать. Вообще-то все было готово, но Иштвану хотелось еще раз просчитать отдельные моменты сделки, чтобы в случае опасности выйти сухим из воды. Он любил такие игры, любил кураж. Его изощренный ум просчитывал множество вариантов. И в процессе игры с легкостью можно легко перейти с одного сценария к другому, благо, они все вели к одной цели.
– Привет, – кивнул Иштван бедно одетому мужчине. И сразу стало понятно, кто вчера звонил из фонда Сороса.
– Надо поговорить!
«Денег тебе надо», – устало подумал Цагерт. Можно было послать, но настроение с утра было веселым и ерническим. «Может, и мне кто подаст, когда разорюсь», – насмешливо подумал он.
– Пошли в офис, – буркнул Иштван и вошел в здание. Давать деньги, стоя на крыльце, ему показалось неприличным.
Человек кивнул и шаркающей походкой заспешил следом.
– Это со мной, – бросил Цагерт, отметив про себя удивленный взгляд охранника. «Теперь пойдут пересуды», – раздраженно подумал
