и съела, как конфетку. Горячее мясо обжигало язык, в животе толкался Мишка, и жизнь казалась такой чудесной.
– Я самая счастливая! – заявила она мужу, а он потянулся к ней и радостно чмокнул. Нельзя, нельзя вслух говорить такое! Даже думать нельзя!
Где оно теперь, это счастье?
В комнате заворочался малыш, позвал спросонья. Лиля встала и на ватных ногах пошла к сыну. Легла рядом на двуспальную кровать, где, развалившись, спал их с Иштваном сыночек, и чуть слышно поцеловала ребенка в висок.
– Спи, мой хороший, – прошептала она. Малыш, не просыпаясь, перекатился на бок, уткнулся ей грудь. – Счастье мое. Ты и Света. Только отца вашего больше нет с нами, – пробормотала она, закрыв глаза. Опять начали душить слезы и скатываться в уши, но Лиля не обращала на них внимания, боясь пошелохнуться и разбудить сына. Постепенно ее сморил сон, чуткий и тревожный, сквозь который она слышала, разговоры мужчин во дворе, работающий двигатель и шум открывающихся ворот, выпускающих автомобиль из говоровского двора. Оставалось только надеяться, что Иван уехал и больше не вернется.
– Между вами раньше что-то было? – полюбопытствовал по дороге на работу Стас у задумавшегося Бессараба.
– Да, – добродушно отмахнулся тот, улыбаясь. Хоть остаток ночи он провел, размышляя, что предпринять дальше, настроение казалось превосходным. Вижу цель – следую к ней!
– Серьезное что-нибудь, или так, шуры-муры? – не унимался Стас.
Хотелось послать его или посоветовать следить за дорогой. Но Иван решил завербовать себе союзника.
– Заявление в загс чуть не подали. И Света – от меня, – признался Иван и посмотрел на Стаса. Ему стало интересно, какую реакцию на собеседника произведет его признание.
– Что-то помешало? – бесстрастно полюбопытствовал Говоров. Ивану почудилась издевка в его голосе.
– Сверни на повороте, заедем ко мне. Нужно переодеться, – велел он, игнорируя вопрос.
Родной дом встретил ароматами кофе и выпечки.
– Только что сварила! – сообщила Александра Васильевна, его домработница. – И пирожки согрела.
– Мы уже завтракали, – отмахнулся Иван.
Домработница всплеснула руками. Бессараб направился в кабинет, позвал за собой Стаса:
– Иди сюда.
Он достал из ящика массивного письменного стола, отделанного резьбой, фотографию в рамке и протянул другу.
– Смотри.
– Откуда у тебя фотография Светы? – изумился тот.
– Это Таня – моя сестра. Она умерла. Помнишь, я рассказывал?
Стас кивнул и уставился на снимок. Как это раньше рисовали картинки в журнале «Мурзилка» «найди десять различий»? Конечно, лицо очень похоже, и рассыпанные по плечам кудряшки такие же.
– Да-а-а, дела! Почему ж ты тогда не женился на Лильке? – возмутился Стас.
– Решил,
