что это стало заметно и уже явно пришедшему в себя Гардеону.
– Что с тобой? Вставай.
Я снова перевела с него взгляд на безучастные лица гурий, чьи брови, ресницы и губы были окрашены в позолоту, как и их куцые костюмы, и меня затрясло еще сильнее.
Неужели и мне суждено стать такой же? Куклой на потеху Гардеона или тех, кто этого пожелает?
Зубы уже застучали. Организм явно не мог преодолеть нарастающий внутренний протест, столкнувшийся с догмами, привитыми с самого детства. Все, что было основой моей жизни, все мои надежды и мечты, все рушилось под стальной дланью Гардеона.
Он проследил за моим взглядом:
– Вон! – Одно слово – и девушек в комнате не стало. – Да что с тобой такое?! – Он подхватил меня под локти, но я рванулась прочь. Вернее, попробовала, но его хватка была железной. – Да чтоб тебя!
И он дал мне еще одну оплеуху. Не такую мощную, как предыдущую, но она будто что-то переключила в моем мировосприятии. Для меня все вдруг стало предельно просто и ясно.
Монстры за стеной… Нашла кого бояться. Те монстры могут искалечить и уничтожить лишь тело. А монстр, сидящий напротив меня…
– Ну что, успокоилась? На, выпей, – и протянул мне бокал с той самой янтарной жидкостью.
Я замотала головой, но он сунул мне его в самые губы, и я выпила. Внутренности словно обожгло жидким пламенем, я судорожно вдохнула, стараясь протолкнуть внутрь воздух.
– Вот, дыши давай. А то устроила тут непонятно что, – раздраженно рычал Гардеон. Он поправил ворот длинной верхней рубахи своего замысловатого наряда. – Так что, моя маленькая гурия, будем договариваться?
– О чем?
Мужчина насмешливо изогнул бровь:
– О том, на каких условиях я сохраню тебе жизнь. И заметь, именно я, а не кто-то другой из отцов-основателей.
– То есть вы не боитесь, что я в любой момент могу превратиться в монстра?
– Я же сказал, что проблема решаема, но все зависит от тебя. Так как? – его явно сильно раздражал этот разговор, но он сдерживался.
Действительно, кто я, а кто он, чтобы тратить на меня свое драгоценное время.
– Нет, – тихо ответила я, ощущая, как легко становится в голове от выпитого.
– Что нет?
– Я не буду с вами договариваться.
Гардеон недобро сощурился:
– То есть ты готова стать бегуньей?
– Я не готова стать рабыней.
Мужчина расхохотался почти до слез и даже промокнул пальцами кончики глаз:
– Наивная дурочка, – он снова сощурился: – Я даю тебе последний шанс согласиться. Тебе понравится работать на меня. У тебя будет все, что пожелаешь. Хочешь – будешь танцевать. Хочешь – не будешь. Твоя задача будет другой.
– Предсказывать будущее? – мне это казалось абсурдом.
– И не только. Прошлое, знаешь ли, иногда предопределяет будущее.
– Я
