где заканчивается одно и начинается другое. Они кажутся прилепленными друг к другу, и вы идете по сложному маршруту, чтобы прийти к маленьким запертым дверям в углах этих зданий. Есть и малоэтажные, непривлекательные современные здания. Отделения – это дома для пациентов и рабочие места для персонала. Однако, приближаясь к ним и входя внутрь, трудно принять тот факт, что некоторые из мужчин в этом убогом месте, неизбежно вызывающем приступ клаустрофобии, жили здесь изо дня в день целыми десятилетиями, без перерыва и возможности выйти за пределы этих стен.
КТО-ТО ИЗ МУЖЧИН ХОДИТ ВПРИПРЫЖКУ И БОРМОЧЕТ ЧТО-ТО НЕВНЯТНОЕ, ДРУГИЕ ОДЕРЖИМЫ КАКОЙ-НИБУДЬ МАНИЕЙ. КЕМ БЫ ОНИ НИ БЫЛИ РАНЬШЕ – МУЖЕМ, РАБОЧИМ, ЧЛЕНОМ ГОЛЬФ-КЛУБА ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, – ВСЕ ЭТО В ПРОШЛОМ. СТАРЫЕ ВЕРСИИ ЭТИХ ЛЮДЕЙ МЕРТВЫ; НОВЫЕ – БОЛЬНЫ.
Большие часы, висящие над входом в старую больницу, застыли на отметке чуть больше шести, и они никогда уже не будут тикать на этом месте. Внутри Бродмура возникает ощущение, что время почти остановилось. Часы как будто замедлились до полной остановки, и жизнь и стремления пациентов тоже. Возможно, так и должно быть. Многие из этих людей лишили себя жизни. Почти все они оказались здесь из-за совершения жестокого насилия, сексуального преступления или поджога.
Каждый раз, когда вы на мгновение забываете, где находитесь, обыденные для этого места мелочи напомнят, в какой странной и необычной среде вы очутились. Вот вы наблюдаете за тем, как людей обыскивают и щупают каждый раз, когда они переходят из пункта А в пункт Б, заходите в столярные и ремесленные мастерские и видите, что у каждой пары ножниц, степлера, любого острого предмета есть собственная привязь и футляр. Все их пересчитывают и перепроверяют каждый раз, когда их используют или перемещают в пространстве мастерской.
Кто-то из мужчин ходит вприпрыжку и бормочет что-то невнятное, другие одержимы какой-нибудь манией. Доктор Гвен Эдсхед, один из самых опытных психиатров в штате, сказала нам, что жизнь пациентов сокращается, когда они попадают в больницу. Кем бы они ни были раньше – мужем, рабочим, членом гольф-клуба или политической партии, – все это в прошлом. Старые версии этих людей мертвы; новые – больны. И это не просто какие-нибудь пациенты, это пациенты Бродмура. Даже если они в конце концов выйдут на свободу, то это звание навсегда останется с ними. В результате они одновременно как расплываются, так и съеживаются. Они толстеют из-за ужасного питания и недостатка физической нагрузки; и съеживаются, когда их мир становится очень маленьким.
ВСЕ ПАЦИЕНТЫ БРОДМУРА – МУЖЧИНЫ, СТРАДАЮЩИЕ ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, КОТОРЫЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СЕРЬЕЗНУЮ И НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ОБЩЕСТВА.
Все они классифицируются как уязвимые взрослые. «Я делал все – от захвата заложников, ножевых ранений, поджогов, я поджег первую психиатрическую больницу, в которую меня отправили, – сказал нам один пациент по имени Алан на вопрос, как он себя чувствует, когда
