Знаешь такого?
– И Шекспира знаю, и пьесу его тоже. Но она не начинается с постельной сцены.
– В нашей интерпретации пьеса начинается именно так. «Ромео и Джульетта» на современный лад. У него белошвейка для души, у нее кучер для тела. Не зная, что такое любовь, они бессовестно предаются разврату, но потом влюбляются друг в друга, и уже больше не нужны им ни белошвейка, ни кучер. Но белошвейка Монтекки и кучер Капулетти против их любви, они строят козни. В этом и состоит интрига моего фильма... Ну а в конце еще круче. Ромео и Джульетта не выдерживают изнуряющего секса и умирают в объятиях друг друга...
– Это шутка такая или сценарий порнографического фильма? – холодея от страшной догадки, спросила Евгения.
– Зачем нужна порнография, если есть более прекрасный и возвышенный эротический жанр. «Ромео и Джульетта», мягкая эротика... Сниматься, детка, будешь без трусов, но ниже пояса тебя показывать не станут, – глумливо, с демоническим проблеском во взгляде улыбнулся «режиссер».
– Я не хочу сниматься. Я хочу домой!
Евгения повернулась к нему спиной, но «ассистент» преградил ей путь.
– Сначала съемки, а потом домой, – хищно усмехнулся он.
– Ты же актриса! А настоящей актрисе все равно, в каких фильмах сниматься!
Она узнала этот голос. Адам?! Он-то что здесь делает?
Он спускался по лестнице с важным и снисходительно-насмешливым видом третейского судьи, которому решать, быть унизительным съемкам или нет.
– Адам, что здесь происходит? – в надежде на помилование обратилась к нему Евгения.
– Как что? Сбывается твоя мечта, – измывательски хмынул он.
– Это ты все подстроил? – чуть не плача спросила она.
Сама должна была догадаться, что Адам не оставит ее в покое. И Олег Коготков мог подыграть ему, что, собственно, он и сделал. Это Адам вырыл для нее яму, а его дружки ее туда загнали. Их трое, и нет никого рядом, кто мог бы им помешать. Евгения остро осознавала, что она целиком во власти привыкших к безнаказанности мажоров.
– Не подстроил, а устроил. Ты же хотела сниматься в кино. И с режиссером хотела переспать... Я буду твоим режиссером...
– Но я не хочу сниматься.
– А ты уже снялась, сучка! – презрительно скривился он. – Ты что, думала, с лохом связалась? Козью морду мне делала. Думала, что я стерплю? Нет, прогадала ты, детка! Пора исправлять свои ошибки...
– Я ничего такого не делала. Я хочу домой...
– Сначала съемки, а потом домой... Гена, камеру!
«Ассистент» вышел из холла, но скоро вернулся с видеокамерой в руках.
– Не надо, – Евгения была близка к истерике.
– Раздевайся, – потребовал Адам.
– Я не могу!
– Перед Олежей раздевалась, а передо мной не можешь?
– Раздевалась, но для журнала...
– А это для кино!
– Это не кино, это порнография!
– Сама ты порнография!
Адам резко
