время шумы гостей, праздновавших торжество Рамадана, совпавшее с моим приездом в страну, не давали заснуть.
Только странным показались мне ощущения, в день приезда в Рабат, будто они – де жа вю: Поднимаясь по извилистым лестницам дома, мне казалось, что я здесь когда – то была: Испытав ощущения сна, приведенного накануне поездки в Марокко, ощущения из вещего сна при подъёме по ступеням этого дома были столь ярки, что вступая по его лестницам, мне казалось, что когда – то я по ним уже шла: Или мы летаем во снах?
Словно предостереженье из будущего накануне полёта в колдовскую страну, той ночью снилось: что на руках по дому меня несет меня муж, когда другая картинка сменяет ее: сквозь приоткрытую в комнате дверь я вижу женщину на фоне окровавленных туш, нанизанных на продольном шесте, с которых капает кровь. Осознавая: нужно бежать; занемев в парализующем страхе – ощутив свою недвижность, завидев в маленькой комнате младенческий гроб, в стремленье забрать.
Очнувшись при пении птиц от наваждения призраков, в пока не наступившем рассвете, оцепенев, пробуждаясь в холодном поту: Когда, привиделся, мне мой дядя, когда – то наложивший, на себя руки: Покидая мой сон, покойник провёл рукой по плечу, прощаясь…, еле коснувшись меня, уходя в ночной поволоке…, исчез.
Но не открыв тайны завес, не придав значения сну, я отбыла в мир Африки и магий Востока, окутанный ароматами трав…
Припоминая события, я смотрела на свою милую спящую девочку, которая со мной рядом спала, при этом держа меня за руку – теперь, через столько лет, мы снова были с ней неразлучны. Лежа в темноте, я смотрела на спящую дочь; молчунью, робкую, тихую, – такой и меня знали здесь.
Начиная с этой ночи, мы вновь просыпались с ней вместе, видела все ее чувства в глазах и знаю, как мы похожи…
Когда по утрам яркое африканское солнце пробуждало меня. Нежный свет, струился, проникая сквозь жалюзи, играя оттенками в витиеватых орнаментах стена, гуляя в мозаиках до самого потолка, под шумы восточного города, что медленно просыпался. Призывные звуки муллы с ближайшего минарета, слова: «Аллах Акбар», – достигали окон, воззвания с соседних мечетями, пробиваясь среди всего этого городского мотоциклетного, машинного шума, неслось со всех сторон, перекликаясь и сливаясь в едином гуле напоминая в суете о вечности мирозданья.
Время на Востоке тягуче, неспешный уклад реки жизни в Марокко наполнен островками молитвы. В такие утренние часы я наслаждаюсь плавными звуками жизни со вкусом ароматного чёрного кофе и в ожидании пробуждения дочери, пребываю в гармонии и овладевшем в эти минуты покое. Все грустные мысли, которые копились во мне, теперь растворились в красках Марокко и с каждым днем став светлее, безоблачней: раскрашивая оттенками весеннего утра, былую унылую гамму цветов, окрасив одежду юной прелестницы оттенками нашего настроения и колоритом прогулок.
Конец
