сказал Шура просто, но затем, подумав, добавил: – Это напрямую связано с твоим исцелением.
«Как это может быть связано с моим исцелением? Бред какой-то…» – подумал Лантаров раздраженно.
– Нет, я уж лучше попозже. Еще не проснулся. – И с этими словами он собрался тихо ретироваться, но вдруг разглядел в полутьме сидящего рядом кота. Он чуть не присвистнул.
Тусклый, бледный свет свечи выхватывал из полумрака только контуры животного – кот казался вычурно нереальным существом, демоном, выплывшим из потустороннего мира поглазеть на этого чудаковатого обитателя.
– А кот-то тут зачем? – не удержался Лантаров.
– Ждет завтрака, – засмеялся хозяин дома. – Гипнотизирует меня своим присутствием. И, ты знаешь, я со временем сдаюсь…
И Шура, как ни в чем не бывало, продолжил свои занятия, начав завязывать в узел свои конечности.
Сначала Лантаров полагал, будто Шура ведет праздный образ жизни, занимаясь лишь собой, подчиняя жизнь своему незыблемому правилу, всему тому, что он называл: «укреплением духа и тела» и «развитием сознания». Он, правда, давно приметил, что хозяин дома каждое утро систематически садится за письменный стол и что-то почти непрерывно записывает в толстую тетрадь. Или просто читает, то и дело что-то помечая в книге цветными карандашами или выписывая из нее в разные, такие же увесистые, как и тетрадь, блокноты. Когда за ужином он невзначай спросил его об этом, выражение лица Шуры на мгновение показалось озадаченным, а затем он с улыбкой стал рассказывать. Оказалось, что он официально работает в лесничестве, занимаясь чисткой леса, подкормкой местной живности, засадкой вырубок и прочими задачами лесного хозяйства. Он, правда, тут же добавил, что принципиально не принимает участия в организации охоты, считая убийство беззащитных животных самым постыдным для человека делом. Попутно же занимается выращиванием хвойных деревьев, которые пользуются хорошим спросом у владельцев домов и приусадебных участков – у Шуры с некоторых пор уже целое зеленое хозяйство. А еще выступает помощником Евсеевны, которая знает толк в разведении цветов и содержит солидную пасеку, получив лицензию на производство редких, ценных и довольно дорогостоящих продуктов.
– Так у тебя, выходит, тут доходное предприятие? – по-деловому заметил Лантаров, уже готовясь подсчитать прибыли своего товарища. Не из зависти, а из чистого любопытства, по машинальной привычке, которая развилась у него от долгого общения с дельцами.
Шура добродушно усмехнулся.
– Могло бы быть доходным, – охотно объяснил он, – но я не бизнесмен. Не люблю работать ради денег. Только ради удовольствия. Знаешь, как приятно наблюдать, как к нашему двору, возле которого я соорудил место прикорма, вплотную подходят олени…
Но Лантаров увлекся подсчетами и перебил говорившего. Олени ему были неинтересны.
– Слушай, но все равно, ты ведь
