так как даже местный староста со всем возможным ополчением едва ли в какой-то мере превосходил бы возможности городского мага.
Но тот всё также игнорировал его присутствие, жестикулируя свободной рукой, что-то там объясняя, а по губам читать тёмный маг не мог: таким вещам научить его из всех знакомых было попросту некому. Пришлось привлекать к себе внимание более традиционным способом. Создать сверкающую чёрно-фиолетовую ауру, поднять небольшой вихрь, направив прямо на просторную мантию волшебника, чуть не сдувая с его кудрявой головы шапку. Да магией усилить громкость собственного голоса.
– ЧА-РО-ДЕЙ! – загремело вокруг так, что уже все обратили внимание на богато разодетую светловласую персону с молодым овальным лицом, сейчас источающим даже не гнев, а истинную ярость в выражении остервенелого оскала.
Судачащие меж собой женщины в косынках спешно вдвоём пробежали мимо, мальчуган с рогаткой, перестав целиться в птиц на деревьях, испуганно дал дёру. Некоторые прохожие просто остановились, покосившись на охваченного мерцающей аурой разъярённого некроманта, и наблюдали поодаль за происходящим.
– Что-то хотели? – ни капли не вздрогнув, повернулся к нему местный маг.
Большие каштановые глаза с любопытством взирали с немолодого, уже познавшего набеги морщин, продолговатого лица. Казалось, где-то за густой растительностью скрывался остроконечный подбородок. Из-под шапки, над чёрными изогнутыми бровями, торчали недлинные кудри оттенка мокрой коры. Нос был крупным, орлиным, а кожа чуть смуглее, чем у местных. Вероятнее всего, таскарец или полукровка, если родился в этих краях от кого-нибудь из переехавших в поисках лучшей доли женщин Таскарии, что теперь не редкость, с тамошними-то порядками.
Голос напоминал скрежетавший гранит под гул пустынных духовых инструментов. Слегка скрипучий, самую малость даже гнусавый, не слишком низкий, но и не так, чтобы звучал визгливо. На слух некромант охарактеризовал бы его, как неприятный. Не тот, который хотелось бы постоянно слышать в ежедневных разговорах.
Бальтазара позабавило, что тот его не боится. Чародей казался самоуверенным, быть может, даже высокомерным и убеждённым, знающим себе цену. Смущали во всей этой стати лишь янтарный посох да относительно скромный наряд. Могучие маги могли бы позволить себе ткани побогаче, зато в этой мантии он неплохо сливался с общей унылостью окружающего городка.
– Ты, последний оплот Яротруска! Городской чародей! Бейся за судьбу города! – громогласно вызывал его на бой Бальтазар.
– А, – только и вырвалось с окаймлённых аркой густых усов губ волшебника, он чуть вскинул голову, закатил глаза и повернулся опять к своей собеседнице.
– Да ты издеваешься, что ли?! – прорычал молодой некромант. – Принимай мой вызов или станешь черепом у меня на поясе! – угрожал он.
– А ты кто такой? – нехотя опять повернулся к нему волшебник.
– Чудь
