трижды орденоносной имени Фрунзе дивизии. Когда я это произнес, то Ермолкин посмотрел на меня и спросил: «Гусев, ты узнаешь меня?» Тут только я узнал его. Ермолкин был командиром 15‑го мехполка 7‑й мехдивизии. Мы вместе с ним оказались в окружении под Киевом. Организовав там отряды, мы с боями вышли на соединение со своими войсками под Харьковом…
Комдив Ермолкин был человек беспредельно преданный делу, хотя временами был вспыльчив. Он прилагал все усилия, чтобы выполнить поставленные перед дивизией боевые задачи и умножить традиции сибиряков и погибшего комдива Сологуба.
В этот же день я познакомился с замечательными боевыми помощниками Ермолкина – заместителем командира дивизии, Героем Советского Союза Михайлицыным Петром Тихоновичем, начальником артиллерии дивизии Годлевским Николаем Ивановичем и с наиболее авторитетными политработниками дивизии старшими политруками Васильевым, Оробей, Кувшинниковым, Янченко и другими. Они значительную часть времени проводили в подразделениях, участвовали в боях, писали в дивизионную газету.
В то время в дивизии насчитывалось около 800 активных штыков. Она занимала оборону на фронте восточнее Городище – Мамаев курган. Вскоре я был направлен в 416‑й стрелковый полк; он вместе с 156‑м отдельным противотанковым дивизионом 112‑й стрелковой дивизии готовился к штурму Мамаева кургана, который в это время занял противник. Командир 416‑го стрелкового полка капитан Асеев был общительным человеком. Он уже перешагнул тот рубеж, за которым люди уже не боятся смерти. Он готовил полк к очередному штурму кургана. Он проводил меня в 146‑й противотанковый дивизион, где я встретился с комиссаром дивизиона политруком Борисом Филимоновым.
Филимонов тут же послал связного за командиром. Это был командир батареи 45-мм пушек Алексей Очкин.
Все четверо под руководством капитана Асеева – командира 416‑го стрелкового полка решили вопрос, как быстрее и с меньшими потерями овладеть Мамаевым курганом.
Рано утром 19‑го начался штурм Мамаева кургана.
В это же время Сталинградский фронт с севера наносил контрудар. Штурм продолжался двое суток. Наши бойцы преодолевали мощный огонь фашистов, невзирая на массированную бомбежку, шли через груды трупов. Командир 416‑го стрелкового полка капитан Асеев сам шел в первой линии штурмующих. Лейтенанта Очкина ранило в голову. Лицо залито кровью, гимнастерка в крови. Сделать перевязку не было времени, он и его бойцы тащили свои пушки вперед, косили автоматами гитлеровцев, швыряли гранаты по огневым точкам. Так 416‑й полк со 156‑м истребительным дивизионом по трупам и скользким от крови скатам овладели вершиной Мамаева кургана, с частями 95‑й стрелковой дивизии отбросили противника за овраг Долгий».
13‑я гвардейская дивизия Родимцева, сильно поредевшая в предыдущих боях, вела тяжелые уличные бои в центре города. Чувствовалось, что
