style="font-size:15px;"> – Перед тем, как был выброс энергии, – пояснил Лоренс.
Рогов, чертыхнувшись про себя, послушно начал вспоминать свои ощущения, но кроме дикой ярости ничего не приходило на ум.
– Злоба и ярость, – сказал он, – кстати, если в меня еще будут совать шокеры или что-то подобное, за себя не ручаюсь, – предупреждение прозвучало немного наигранно, но вполне убедительно.
– Вы не в том положении, чтобы угрожать, – заметил Лоренс, – Ваш билет на обратную дорогу еще никто не отменял.
Рогов воздержался от ответа, однако он был не из тех, кто забывает обиду.
В следующий раз к его голове, рукам и ногам подключили всевозможные датчики, и усадили в глубокое кресло перед монитором. Затем перед глазами понеслись ленты с видеороликами, содержание которых запомнить было трудно, так как те сменялись очень быстро, однако вскоре он почувствовал, что ему все надоело, внезапно появилась мысль, что нужно встать и покинуть комнату. Стало как-то неуютно и некомфортно. Возникло нечто вроде страха, смешанного с брезгливостью. Из последних сил он удерживал себя от того, чтобы не вскочить и не разбить монитор чем-нибудь поувесистее.
Через несколько минут пытка закончилась. Рогов чувствовал себя отвратительно, выжатым, как лимон и готовым наброситься на кого-нибудь.
– Как Вы себя чувствуете? – услышал он из динамиков голос Саранской.
– Хреново! – он едва не выдал выражение покрепче.
– Значит, все прошло нормально, – сказала она и через мгновение дверь отворилась, впуская ее и долговязого ассистента.
– Может, объясните, что это было? – спросил Рогов, все еще сдерживая непонятно откуда взявшееся раздражение.
– Это активатор поверхностных эмоциональных состояний. Вы были как бы активированы и настроены на агрессию, – пояснила Саранская.
– И зачем Вы меня хотите разозлить?
– Неужели непонятно?
– В принципе я понимаю, что Вы ждете проявления аномальной реакции, как с вашими коллегами с шокерами, – усмехнулся он, – только для чего? Я ведь могу по-настоящему выпустить «джина» из бутылки.
– Но ведь не выпустил, – на секунду ему показалось, что она прожжет его взглядом.
Что все это означало, Рогов не совсем понимал, но вариантов у него было немного – терпеть все эти опыты или вернуться в камеру. Последний из них почему-то устраивал его меньше, чем первый.
Саранская еще несколько раз цепляла на него кучу датчиков и крутила ролики по монитору, после которых ему хотелось то плакать, то смеяться, то покончить с собой. Причем вся эта гремучая смесь ощущений оставалась в нем еще долго, заставляя раздражаться по мелочам либо превращаться в ни на что не реагирующего аутиста с дикими глазами.
Через несколько часов отдыха, в течение которых ему удалось немного поспать, за ним пришел долговязый ассистент и попросил следовать за ним. В комнате, куда его привели, были
