термин знакóм общественности и по некоторым бытовым вещам. Тем не менее, обнаружение фактов, говорящих в пользу гипотезы, – дело нехитрое, лишь подтверждение того, что гипотеза может стать теорией; своего рода пропуск. Нужны более жёсткие приёмы, чтобы вырабатывать научное знание; к ним относится «фальсификация». Это не подделка или подтасовка чего-либо, а критический заход с другой стороны: не pro, а contra. Фальсификация – это когда предлагается (в т.ч. самими авторами гипотезы) определённый способ её опровержения, желательно также согласованный с научным сообществом. Если в ходе проверки гипотеза выдерживает испытание, тогда перед нами действительно серьёзная заявка, кандидат на работающую теорию. Само существование путей фальсификации – подтверждение того, что гипотеза, став теорией, породит знание, по-настоящему достойное звания «научное», а не просто мнение и словоизвержение. Когда появляется такое знание, никто уже не испытывает потребности выражаться в духе «это могло произойти по множеству причин»; причины в ограниченном количестве становятся необходимы и достаточны, механизмы – наглядны, а объяснения – единообразны.
Не все из вышеуказанных моментов и этапов будут следовать строго один за одним, – неизбежны и возвращения, и повторы, – но они обязательно будут присутствовать в нашем исследовании системным образом и вести к результату.
В рассуждениях автор, как методолог науки, намерен эффективно применять такую вещь, как мысленный эксперимент. Роль этого инструмента в развитии науки обычно не выставляется напоказ, хотя применялся он много и успешно.
Ещё до эпохального спора Нильса Бора и Альберта Эйнштейна, этой почти сорокалетней «дуэли на мысленном эксперименте», откуда взялось «открытие» Галилея об одинаковом ускорении при падении любых тел на Землю? Шарики катал и бросал?.. Раскроем карты: он, может быть, вообще плотность воздуха оценивал… Фактически же – ещё за несколько десятилетий до того другой итальянский мыслитель в уме прикинул: «Если тяжёлые и лёгкие тела падают (ускоряются) с разной скоростью, тяжёлые быстрее, а лёгкие медленнее, – то что будет, если мы тяжёлое и лёгкое тело свяжем верёвкой и бросим? Это мы формально бросаем единое более тяжёлое тело, поэтому соединённые тела должны падать ещё быстрее, чем одно тяжёлое? Или лёгкое тело будет притормаживать тяжёлое в его падении и скорость в итоге будет компромиссная?..». Подумал-подумал – да и принял результат своего мысленного эксперимента, который вполне сошёлся с материальной реальностью. И Галилей уже знал об этом виртуальном опыте…
Самое важное, с точки зрения автора, – не снижать планку, не отступать от принципов: с самого начала определимся с тем, что знание никакого качества, кроме естественнонаучного, нас не устроит. Оно должно давать однозначные ответы (такие, как, например, ответ на вопрос «Если человеку отрезало руку, может,
