сказал он, разглядывая Зинку, – то, что пить бросили – похвально. А вот за здоровьем следить надо. В вашем возрасте особенно. Вот, например, сердце…, сахар повышенный… – произнося это, ангел проделывал в воздухе какие-то манипуляции кистью руки, – а вот это совсем уже никуда не годится. У вас, матушка нехорошая опухоль на месте перелома. Очень нехорошая… была. Вот так-то.
Зинка с удивлением отметила, что все неприятные ощущения куда-то испарились, словно их и не было вовсе. Более того – она почувствовала такой прилив сил, какого не ощущала уже много лет. Да что там лет – десятилетий.
– Спасибо, Господи! – крикнул он вслед уходящему ангелу. Тот остановился, повернулся.
– Не надо. Я – не Он. А вот их можешь благодарить, – ангел махнул рукой куда-то в угол огорода, заросший малинником, и направился следом за первоприбывшим.
– Кого ещё «их», – пробормотала бабка, ковыляя к зарослям.
Открывшаяся в малине картина в любой другой день повергла бы в шок и человека с более крепкими нервами, но Зинка, только что прошедшая огонь и воду, медным трубам совсем не удивилась. За высокими колючими кустами обнаружились кошка и пёс Васьки, соседа, живущего через несколько домов. При этом зверюги не просто скрывались в малине, а покатывались со смеху, уморительно прижимая передние лапы к животам.
– А ну, брысь, окаянные!
Пёс с кошкой подхватились, при этом кошка вспрыгнула Добрыне на холку, вцепившись лапами в ошейник. Собак рванул к открытой калитке, притормозил возле неё, и, помахав на прощание хвостом – вверх-вниз, скрылся за забором.
Зинка поплелась в хату. На сегодня впечатлений было достаточно. Жаль только, рассказывать о них никому нельзя!
Глава 3. Шмокодявка, и не только…
Меня разбудил дверной звонок. За окном были уже вполне сформировавшиеся сумерки. Хорошо так поспал. Целый выходной из двух. Потом я вспомнил обо всех событиях и чертыхнулся. Какой выходной, какая, нафиг, работа! Да я теперь!..
Что «я теперь» додумать не удалось. Повторный звонок заставил меня вспомнить, что за дверью дожидается какой-то неожиданный визитёр.
Визитёр был не просто неожиданный, но и весьма странный. Не очень высокого роста, может подросток, худощавый настолько, что просторный плащ с капюшоном весьма, кстати необычного, явно не по последней моде покроя, не скрывал, а скорее подчёркивал его скелетообразность. Лица толком разглядеть не удалось – капюшон, сумерки и какая-то неестественно пышная (на языке вертелось слово «дикая») шевелюра.
В принципе, такого индивида можно было бы встретить на улице, но во всём его облике сквозило что-то настолько «ненашенское», что прямо-таки – ух!
«Началось», – подумал я скорее с облегчением. Что именно началось, и почему мне от этого потеплело на душе, я додумать не успел.
– Василий? –
