на время присутствия варигаров5. Любой казус, любая выходка приспешников могла привести к срыву переговоров, а возможно и войне. Единственный шанс избежать этого – избавиться от них. Пусть и на время. Вот только сделать это нужно деликатно, дабы не оскорбить «тонких» чувств дворян.
Так кстати подвернувшаяся поездка к пограничью подходила для такого дела как нельзя лучше. Кто ж из самовлюбленных бояр останется дома, когда на древке реет призрак славы? Оставалось только подивиться прозорливости Ярополка. У князя политика была везде – и на пиру, и в бранном поле.
– Возглавит вас Пётр. Ему уже давно пора от паневы6 отвыкать. Всё держится за юбку Марфы, ни в одной стоящей драке толком не был. Ну а ты станешь за ним приглядывать. Не дашь наделать глупостей. Коли дурость какая в голову молодецкую взбредёт, отсоветуешь. Настойчиво. Понял?
– Разумно ли это, Ярополк? Посылать его туда, где невесть что творится? Не лучше ли поостеречься, сам говоришь, мальчишка зелен, крови не видал. Его бы для начала в разъезды с другами послать. Поживёт на походных харчах, поночует с ребятами у костра, татей погоняет, так глядишь и обтешется. Сноровки наберётся и ума.
– Железо в пламени куётся, воевода. В нём моя кровь. А кровь рода Митичей не водица. Мой жеребчик хоть и молод, но себя ещё покажет, вот увидишь.
Всеволод покачал головой, но возражать князю не стал. Знал – это бесполезно. Подчас Ярополк упрямился не хуже колодезного мула. Возможно именно потому князь и добился в свои лета столь многого. Расширил город, сделав его основным перевалочным пунктом на речном тракте, укрепил границы, почти полностью выбил разбойников в окрестных лесах, приструнил знать. Он просто не умел отступать. Стоял на своём до последнего. Кое-кто говорил, что Всеволод и сам грешит тем же. Может быть, поэтому они и сдружились.
– Да и ещё, – продолжил князь, – зайди на капище. Пусть колдуны кого-нибудь из своих с вами отрядят. Потому как мнится мне, без чёрной волошбы на болотах не обошлось. А станут ерепениться да морды воротить, напомни им, на чьей земле они свои кумирни ставят, и в чьих копях камень для них рубят.
Всеволод кивнул, с неохотой соглашаясь с Ярополком. От всей этой истории со скверной за версту несло смрадом запрёщенных Хороводом7 чар. При всей его нелюбви к волховским мудрилам, он был вынужден признать, что один из них мог стать полезным дополнением бекета8. А, возможно, и незаменимым.
Помолчали.
Вокруг, сорвав покров зимнего сна, природа просыпалась, оживала. Неспешно шагая, по земле ступала босая девушка в венке из первоцветов. Платье всех оттенков зелени накрыло горы, степи и холмы. Обдавая Окоротский край своим нежным дыханием, сестра солнца пробуждала его к жизни. Присутствие Зимцерлы9, чувствовалось всюду, а особенно здесь, в наполненном цветами княжеском саду.
Ветви черёмухи, нависшие над головами у мужчин, вышибали
народ, обитающий на Северном побережье Седого моря
элемент русского народного костюма, женская шерстяная юбка замужних женщин
Конклав чародеев Гальдрики
передовой сторожевой пост (отряд) или отряд охранения, конный разъезд или стража
Зимцерла – под этим именем древние славяне чтили богиню весны и цветов
