перейти. Приоритетом пользовались всё те же точные науки, и опять-таки ребята здорово налегали на иностранный язык, как правило – немецкий. Между прочим, из штатских педагогов в спецшколы также отбирали лучших.
Порядки здесь были военные, их определяли специально разработанные «Правила внутреннего порядка в специальных средних военных школах» – разумеется, они были не такими жёсткими, как устав. К тому же местные ребята жили дома, иногородние – в интернате. В общем, казармы не было, и это существенно облегчало жизнь воспитанников. По окончании спецшкол их выпускники дружно отправлялись в артиллерийские училища разных городов и, как правило, становились там лучшими курсантами.
Эксперимент с артиллерийскими спецшколами удался. По этой причине в том самом 1940 году в СССР были также созданы спецшколы для Военно-морского флота и для авиации. Известно, что эти учебные заведения просуществовали всю войну и даже несколько дольше. Но к нашей теме это отношения уже не имеет.
Итак, осенью последнего предвоенного года Юрий Дроздов стал воспитанником артиллерийской спецшколы. Успешно прошёл год насыщенной учёбы, пришло самое интересное время: лагерный сбор на целых полтора месяца. А это значит – полевые занятия, тактика, боевые стрельбы не только из стрелкового оружия, но даже из артиллерийских систем. Вообще стрельбы и полевые выходы – это именно то, что позволяет курсанту (или воспитаннику, суворовцу) почувствовать себя по-настоящему военным человеком. Обыкновенному школьнику никто стрелять из пушки не доверит.
Да только пройти этот лагерный сбор до конца воспитанникам спецшколы в то лето 1941 года не удалось.
«Начало Великой Отечественной войны застало нашу семью в Харькове, – вспоминал Юрий Иванович. – С началом боевых действий курсантов спецшколы отозвали из летних лагерей и направили на танкоремонтный завод помогать ремонтировать танки, прибывавшие с фронта. Это было первое конкретное знакомство со следами жестокой войны, жертвой которой уже стал отец»9.
О том, что майор Иван Дмитриевич Дроздов получил серьёзное ранение в боях под Старой Руссой, мы уже говорили. У Юрия Ивановича же была своя фронтовая судьба. А от судьбы, как известно, не убежишь, равно как и бесполезно пытаться идти ей наперекор. Дроздов убедился в этом на собственном опыте, о чём некогда и рассказал нам в своём интервью для газеты «Красная звезда»:
«С началом боевых действий нас отозвали из лагерей и направили на танкоремонтный завод, помогать ремонтировать поступавшие с фронта боевые машины. Затем нашу спецшколу эвакуировали в Актюбинск, и там, в 1942 году, мне пришлось пережить строгое, с угрозой исключения из комсомола, обсуждение на общем комсомольском собрании спецшколы за попытку бежать – ещё с тремя нашими ребятами – в Сталинград»10.
Почти теми же словами этот эпизод изложен Юрием Ивановичем и в книге «Вымысел исключён», с одной только
