дверь, вижу, как муж стоит у окна с телефоном. Видимо, слушает собеседника, а потом начинает смеяться – от души, хотя и не громко, видимо, не желая меня разбудить ненароком.
– Серьезно? – отсмеявшись, интересуется он. – Ты серьезно думала, что умаслишь его, подставив рот или задницу? Думала, что он спустит тебе твой косяк, если ты пару раз ему подмахнешь? Дорогуша, такие, как ты, выстраиваются в ряд, чтобы он хотя бы заметил их! Его интересуют только деньги и бизнес, и он точно не променяет это на трах.
Знакомая фраза про деньги и бизнес, колкие слова про то, чтобы кого-то умаслить с помощью секса… мольба женщины, когда она стояла на коленях…
Тогда на эмоциях я упустила самое очевидное.
Это не было попыткой любовников заключить перемирие.
– Перестань завывать, – цедит мой муж. – Он начнет с меня. А ты забудь о примитивных методах, с ним они не работают.
Он тяжело выдыхает, видимо с трудом сдерживаясь, чтобы не послать к чертям собеседницу. А потом пожимает плечами.
– Не угрожал. Он не тратит время на пустые слова. Поставил в известность, что отправит меня за решетку. Кстати, сколько там дают за финансовые махинации в особо крупных размерах?
Какое-то время он молчит – видимо, получает ответ. А потом начинает смеяться.
– Спокойной ночи, София, – смех обрывается резко.
Макс сбрасывает звонок.
И так и стоит у окна, вглядываясь в золотящуюся в огнях реку. Как будто пытаясь запомнить ее.
Глава 10. Анита, настоящее
Он не хочет мне ничего говорить.
Это очевидно, что он снова собирается все взять на себя. Но я не могу притвориться, что ни о чем не догадываюсь, и не могу оставить его одного. Даже если это ему не понравится.
Он слышит мои шаги, знаю, что слышит, – но не оборачивается.
Прислоняюсь щекой к его спине, обнимаю руками, и хотя он не делает этого в ответ, наконец согреваюсь.
– Я слышала твой разговор.
Не комментирует, не оправдывается, не пытается что-либо пояснить, и не надо. Я знаю, что он ни при чем, остальное неважно.
– Я могу тебе как-то помочь?
– Я все сделаю сам, – наконец отзывается. – Просто мне нужно время, чтобы исправить ошибку. Тебе не стоит ни о чем волноваться.
– А я волнуюсь! – Опускаю руки, становлюсь рядом с ним, смотрю на его четкий профиль. – Волнуюсь за тебя, по-моему, это логично!
Поворачивает голову, улыбается, и я начинаю злиться сильнее. Я не понимаю его спокойствия, не понимаю: здесь нужно искать варианты, договариваться с Тимуром, искать тех, кто подставил. В том, что подставил, даже не сомневаюсь.
– Я все решу, – повторяет он с той же улыбкой. – И в первую очередь проблему с неплотно закрывающейся дверью в своем кабинете.
– Макс! – взрываюсь я. – Как ты так можешь?!
Но весь мой запал спадает, когда он резко прижимает меня к себе. Горячие
