перебор даже для такого старого лиса, как он. А если он просто хотел, чтобы ты получил от него тысячу фунтов, то почему не оставил их тебе по завещанию? Видит бог, ни ты, ни я не настолько горды, чтобы отказываться от наследства! Наверное, у Стилптича просто ум за разум зашел.
– Ага, вот и я так подумал.
Энтони опять нахмурился и продолжал свою прогулку.
– А ты ее читал? – спросил он внезапно.
– Кого – ее?
– Рукопись.
– Бог ты мой, да нет, конечно. На что, по-твоему, она мне сдалась?
Энтони улыбнулся.
– Да так, просто мысль одна пришла. Знаешь, мемуары ведь наделали немало бед в истории. Нескромные откровения и все такое прочее… Бывает, человек всю жизнь молчит, как устрица, рта лишний раз не откроет, а в мемуарах такого понарасскажет! Лежит потом спокойно себе в могилке, полеживает, а другие наверху за него отдуваются – прямо мания какая-то причинять неприятности после смерти! Наверное, пишет такой молчун свои мемуары и радуется, представляя, как другие будут мучиться… Кстати, Джимми, что за человек был это граф Стилптич? Ты видел его, говорил с ним, твоему суждению о человеческой натуре вполне можно доверять. Как по-твоему, был он злопамятным вредным старикашкой?
Джимми покачал головой.
– Трудно сказать. Понимаешь, в тот первый вечер он здорово перебрал накануне, а на следующий день, когда пришел меня благодарить, оказался светским типом с блестящими манерами, и так сыпал комплиментами, что я не знал, куда глаза девать.
– А когда он был пьян, ничего интересненького не сболтнул?
Джимми нахмурил брови, вспоминая.
– Говорил, что знает, где «Кохинур»[2], – наконец произнес он с сомнением.
– Ну да, – сказал Энтони, – это все знают. Лежит себе в Тауэре, правда? За толстым стеклом и железными решетками, а вокруг него джентльмены в маскарадных костюмах зорко следят, чтобы никто ничего не стибрил.
– Вот именно, – согласился Джимми.
– А больше ничего в таком роде Стилптич не говорил? Например, что он знает, в каком городе хранится коллекция Уоллеса[3]?
Джимми покачал головой.
– Хм! – сказал Энтони. Он закурил новую сигарету и продолжал расхаживать по комнате. Затем вдруг спросил: – Полагаю, ты не читаешь газет, дикарь?
– Не часто, – просто ответил Джимми. – В них обычно не пишут о том, что меня интересует.
– Хорошо, что я человек цивилизованный. В последнее время в прессе мелькают упоминания о Герцословакии. Намекают на реставрацию монархии.
– Николай Четвертый не оставил наследника, – отозвался Джимми. – Хотя это, разумеется, не значит, что вся династия Оболовичей приказала долго жить. Наверняка осталось полно молодых кузенов, двоюродных, троюродных и даже четвероюродных.
– Так что за выбором нового
«Кохинур» – алмаз и бриллиант в 105 карат, часть сокровищницы британской короны, один из наиболее знаменитых алмазов в истории.
Коллекция (собрание) Уоллеса – исключительный по подбору и качеству предметов частный художественный музей в лондонском квартале Марилебон; представляет собой одно из лучших в мире собраний французского искусства XVIII века (картины, фарфор, антиквариат).
