американские доллары. Нетронутые. Прям с печати. Чёрт… о чём я только не думал. О том, как мы с братом летим первым классом на Гавайи. О том, что можно наконец забыть о нищете. В прямом смысле они свалились с неба. Тогда я вспомнил о разных поверьях. Об ангелах-хранителях, которые приходят к нам в виде человека. О вселенском плане Бога. О том, что наконец удача обернулась к нам. Я мгновенно спрятал конверт во внутренней карман куртки попутно оглядываясь по сторонам. Благо я был один на станции метро. Я быстренько собрался и направился домой. Ну, как домой… в одно место которое мы называли домом.
2
Луна была такой яркой. Она сопровождала меня. Она всегда сопровождала меня. И тогда я посчитал что луна является глазом Бога, который безустанно наблюдает за нами. Я с трудом старался сдержать свою радость и даже не разрешал себе улыбаться. Ведь если ты наткнёшься на одну из уличных группировок, и они заметят твою довольную улыбку то они с радостью подпортят тебе настроение. Пару раз уже доставалось. И именно поэтому у меня были свои пути для того чтобы ни с кем из них не пересечься. Да, эти парни кровожадные и даже полиция мало является для них помехой. Ведь все группировки входят в подчинение криминальных семей. А там сидят крупные шишки, у которых полиция давно в кармане. Поэтому беспредел расцветал и буйствовал. И вообще удивительно как за все эти годы мы с братом обходим всё это. Удивительно как нас вообще ещё не убили. И пока я добирался до того место я услышал пару выстрелов за несколько кварталов от меня. Видимо убили одного из бедолаг. Да уж… и такое случается почти каждую ночь. Хотя бывает и днём, но тогда полиция хоть что-то начинает делать. Однако я далёк от всего этого и честно говоря никому из вас не советую соваться во всё это. Поверьте, это того не стоит. Там нет справедливости это я узнал позже. Но до этого мы ещё дойдём. А пока я добрался до нашего жилища. Им являлся старый боксёрский зал, принадлежащий Полу глухому Рики. Старик был весьма добродушен и приютил нас с Оливером туда на ночлег. В свободное время мы тренировались со всеми остальными. Там я и научился парочке хороших хуков. У Оливера получалось гораздо лучше. Он сумел нарастить мышечную массу и стал походить на вышибалу. С виду он выдавал агрессию, но глаза у него были другие, как и помыслы. А я же блин… оставался таким же щупленьким. Я никак не мог более-менее поправиться. И из-за этого Оливер находил для меня больше одежды чтобы зимой я не промёрз. И ту зиму мы пережили нормально. И в марте хорошо так потеплело. Однако я продолжал носить перчатки ведь в них я ощущал себя более уверенным. Да и брат настоял на том чтобы я их не снимал. Ведь бывает всякое. Может завтра мои отпечатки найдут на каком-нибудь пистолете либо же на рукоятке ножа от которого был убит другой уличный бедолага и меня закроют. Подставить ничего не стоит. Поэтому это стало даже привычкой. И Оливер тоже всегда был в перчатках. Вот такая была жизнь. Я пробрался в зал через окно которое открывалось снаружи если правильно поковырять металлической проволокой, спрятанной между кирпичами.
