Кто ж ее, косую, не боится? Какие-нибудь камикадзе если только.
– Вы понимаете, что после вашего заявления возвращение в Россию становится невозможным? Осознаете, что вас там сочтут изменником?
– Да, осознаю, – выговорил я. Во мне боролись противоречивые чувства, но инстинкт самосохранения, желание выжить любой ценой всегда с лихвой перекрывает любые сомнения и моральные терзания.
– Я рад, Сергей, что мы пришли к соглашению. Разговор был трудным. Чего бы вам хотелось прямо сейчас? Любые бытовые пожелания…
– Водки дайте, если можно… – это я сказал уже по-русски.
Майкл посмотрел на меня с жалостью.
***
Из доклада оперативного сотрудника ЦРУ Майкла Митчелла:
«В связи с тем, что длительное применение препарата «Маат» не рекомендовано, так как может вызвать необратимые последствия, из беседы со Смелковым, когда он находился под воздействием лекарства, было смонтировано видеозаявление. Этот компрометирующий ролик был мной использован для вербовки Смелкова, чтобы дальнейшее сотрудничество продолжалось с его стороны в ясном сознании. Возможные реакции заранее просчитали штатные психологи. В конечном итоге ожидаемый результат был достигнут…»
– Этому никто не поверит! – я в ярости швырнул бокал в стену. Тот долетел до препятствия, чуть вжался в мягкую поверхность, отпружинил и совершенно целый упокоился в ворсистом ковре.
Я смутно помнил вечер накануне. Мне принесли графин с водкой, я пил, пел русские песни, матерился, вызывая у Майкла улыбку во все тридцать два безупречных зуба. Потом, кажется, раскрыл ему рецепт волжского самогона и закончил вечер политическими анекдотами. В том числе про их, трижды его американскую бабушку, президента.
Проснулся с гудящей головой, позавтракал, а потом…мне показали запись. На экране я говорил о желании выжить, о готовности сотрудничать и раскрыть новым «друзьям» все секреты, в том числе по «Четвертой стене». Господи… По идее, я могу упереться всеми лапами и настаивать на том, что это монтаж и фальшивка, но надолго ли меня хватит? Но просто так я сдаваться не собирался. Пусть будет торг. Слишком высоки ставки.
– Вы же понимаете, Сергей. Достаточно запустить этот ролик в Сеть и все…вам будет вынесен смертный приговор. Думаете, в Кремле вспомнят ваши прежние заслуги? Пожалейте близких, им ведь тоже достанется.
– Нет у меня близких! – рявкнул я. – И вам это прекрасно известно. Мать с отцом давно на кладбище, а с Маринкой мы развелись сразу после перевода в «Заслон». Она уже замуж успела выскочить за заслоновского начальника клининговой службы…променяла меня на уборщика, ха-ха! – я нес всякую не относящуюся к делу чушь, а сам мысленно лихорадочно выстраивал линию защиты. Продаваться, так задорого.
– Тем более, значит, вас ничего не держит в России… Кроме пресловутых «родных березок». Не знаю, насколько вас это утешит, но здесь, на Аляске, они тоже растут.
Он еще шутит, гад!
– Ладно,
