у весьма приличного на вид человека есть к нему какие-то дела.
Береговая линия круто заворачивала, и Кира не пошла дальше, боясь, что её обнаружат, спряталась за старым деревом с толстым стволом. Непонятно откуда возникла уверенность: прохожий направляется именно к бомжу, и сейчас непременно что-то произойдёт.
Прохожий не сбавлял шага, и Кира уже решила, что сейчас он проскочит мимо каменных ступеней, мимо по-прежнему игнорировавшего его существование бомжа, но всё-таки он свернул, резко, стремительно. Бомж не успел оглянуться, а прохожий быстро вскинул руки, ухватил мужичка за голову и с силой крутанул её.
Даже до Киры долетел глухой хруст, с которым разломились шейные позвонки.
В глазах на мгновенье потемнело, содержимое желудка перевернулось, и Кире пришлось изо всех сил вцепиться пальцами в толстые складки древесной коры, чтобы удержаться на ногах.
Тело бомжа запрокинулось назад, ударилось о твёрдые ступени, и даже подскочило немного, прежде, чем застыть окончательно. Прохожий чуть отступил в сторону, чтобы не оказаться задетым, но не ушёл. Склонился над растянувшимся на камне мертвецом, присел на корточки и положил ладонь ему на грудь. Кажется, именно на то место, где несколько секунд назад ясно ощущалось биение сердца.
Но, может, оно и сейчас ещё билось, совершало последние толчки, не веря, что уже нет смысла, трепыхалось в агонии. Уже не живое, но пока и не до конца мёртвое. И Кирино сердце вторило ему, готовое вот-вот остановиться. От страха.
Прохожий не шевелился и руки не убирал, и его скрытая внешность проявлялась всё ярче, растворяя в себе нормальные человеческие черты. А тело под рукой как будто начало сдуваться, оседало, темнело, морщилось, с каждой секундой становясь всё больше похожим на высохшую древнюю мумию. Потом по нему побежали синие огоньки, едва заметные при дневном свете.
Прохожий распрямился, отодвинулся, пламя вспыхнуло, целиком охватив мертвеца, и через несколько минут от бомжа остались только изломанный силуэт, нарисованный на каменных ступенях белёсым пеплом, да куртка, траурным флагом висящая на ветке. А жуткая внешность опять спряталась под привычной человеческой, едва просматривалась – для Киры. Остальные, наверняка бы, её не разглядели, приняли бы прохожего за самого обычного мужчину средних лет.
Да и Кира на него больше не смотрела, вжималась спиной в дерево, дышала глубоко и громко. Глаза закрыла, потому что перед ними плыли тёмные круги, а парковый пейзаж превратился в отражение на воде, искажённое сильной рябью. И словно неведомый груз давил вниз, колени обессиленно подгибались.
Ну почему? Почему она такая дура ненормальная? Зачем она потащилась за незнакомым человеком? Да ведь и не человеком. Он же по-настоящему страшный и, даже самому тупому ясно, очень опасный.
И куда потащилась? В парк, в котором утром безлюдно и пусто. Ори громче пожарный сирены, тебя никто не услышит. Некому потому что. А если бы этот жуткий незнакомец заметил её
