по языку, прищурился, словно прислушиваясь к ощущениям, сглотнул. Вместе с ним сглотнули обильно выступившую слюну замершие в нетерпении зрители. Затем не спеша мелкими глотками, не прерываясь ни на мгновение, выпил стакан до дна, отказался от огурчика и снова погрузился в самосозерцание. Неожиданно икнул и схватился за сердце.
– Палёнка! – выдохнули мужики, представив себя сейчас на месте дяди Вити мертвыми и холодными.
– Не, не палёнка, – неожиданно ожил эксперт, – вспомнил, что часы оставил в цеху, а завтра выходной. – Вроде не палёнка, – уточнил он, подумав. – Есть что-то такое во вкусе знакомое, но вроде не палёнка, – не совсем уверенно заявил дядя Витя, готовясь встать и покинуть помещение.
– Дядя Витя, а давай еще стаканчик для верности, – доброхоты уже наполняли опустевший стакан эксперта и весьма убедительно прижимали его к стулу, чтобы не сбежал раньше времени ненароком.
– Да вы что, мужики? Я ж у вас так всю водку выпью! Сами-то что пить будете? – удивился дядя Витя.
– Да у нас тут еще запас есть! Пей, дядя Витя, не робей! Пей на здоровье!
Эксперт не заставил себя долго упрашивать, справедливо полагая, что излишняя старательность в этом деле пойдет ему во вред. Потому второй стакан ушел быстро и без многозначительных пауз.
– Давай следом еще, быстро! – потребовал сиплым голосом дядя Витя. – Меня тогда с третьего стакана понесло в радугу, едрид её ангидрид!
Третий стакан был выпит в полной тишине. Казалось, что чихни в этот момент комар, все бы оглохли, как от выстрела. Шесть пар глаз сошлись на дяде Вите кинжальным прожекторным огнем живейшего интереса, подогретого нетерпением.
– О! Нормалек! – слегка растягивая и путая звуки, сообщил окончательный диагноз эксперт по палёнке. – Я жив, следовательно, я пьян, как говорил Архимед, надевая штаны Пифагора. Пить можно, пить нужно, есть тост! Наливай!
Мужики ринулись за стол радостным стадом, толкаясь и мешая друг другу. Снова забулькала водка, наполняя стаканы, зашуршали газеты и раздался дружный звон стекла, как салют к зажигательному тосту дяди Вити:
– За здоровье, которое не купишь и не пропьешь!
Бордо, Фиту и девушка в белом
Если кто-то решил, что в названии рассказа есть ошибка и автор не имеет познаний в марках французских вин, спешу его разочаровать – Фиту не только марка вина, но и имя кота, лежащего у меня на коленях, который мурлычет и отчаянно грустит о своих хозяевах. Анна и Жерар покинули дом на целую вечность и променяли его, нежного маленького пушистого котенка, на Испанскую Ривьеру и корриду. И пусть котеночек весит больше пяти килограмм, а вечность измеряется двумя неделями, это обстоятельство ничего не меняет в грустном настроении кота. Он снисходительно позволяет малознакомой леди почесывать его за ушком и, чтобы ей это было удобнее
