неизбежно подошла к концу.
3
Дорога от дома до маяка занимала около сорока минут. Тут рукой подать, поговаривали местные, и подобной величиной мерили почти любое расстояние. Тропинка начинала виться сквозь поселок, уходила через поля и рощи, пересекала ручей, а потом бежала по холмам и стремилась все выше, выше. Земля будто бы сморщивалась, собиралась в гармошку, горбилась и превращалась на северо-востоке в острые белые скалы, на которых и красовался маяк. На склонах вили гнезда птицы, а вся бухта виднелась как на ладони. Здесь море и небо сливались вместе в единое и неразделимое «далёко», синее, глубокое и необъятное.
Местами под подошвами чавкала земля, ботинки соскальзывали и съезжали вниз по камням. Ной ходил этими тропами по несколько раз в день, мог бы и с закрытыми глазами, если потребовалось. Он преодолел подъем всего за два рывка, а теперь, сощурившись, следил за маленькой фигуркой сына, суетившейся у подножия. Натан пыхтел и громко сопел, по лбу из-под кепки прямо на раскрасневшиеся щеки струился пот. Был он не самым спортивным, что верно, то верно, но Ной старался не делать ему поблажек без пущей на то необходимости. Аврора порой перегибала палку с контролем, конечно, делала она это из лучших побуждений, из любви, материнское сердце все делает из любви. Но крохотный смешливый мальчуган все больше вытягивался и превращался в тихого задумчивого юношу.
– Молодец! – Ной протянул сыну флягу с водой.
– Нет, не молодец. Слишком долго. Ты из-за меня опоздаешь. – Мальчик жадно прильнул к горлышку.
– Много не пей, тяжело будет идти. Чуть-чуть. И на месте не стой – походи кругами вокруг меня, да, вот так, дыхание восстановишь. Мы все успеем, я с запасом дорогу заложил.
Натан снял кепку, ветер трепал непослушные черные волосы. Он любил бывать здесь с отцом, просто стоять и слушать истории, грустные и веселые, все чаще грустные, суровые, как жизнь рыбаков. Приходить сюда одному было строго запрещено. Высота и скалы. Натан не боялся высоты, да и хищники крупнее лисы сюда не забредали.
– Здесь красиво, но мама говорит, это опасное место. Ты тоже так думаешь?
– Когда есть вода и камни, всякое может случиться. В шторм ветер запросто собьет с ног и повалит на самые скалы.
– В шторм везде опасно, даже дома. У дядюшки Авраама в прошлом году пробило крышу.
– Ты прав, было дело. Бог все сотворил красиво, сынок, но красота обманчива. У природы она дикая, необузданная. Осторожность не будет лишней. – Он снял рюкзак, чтобы не давил на плечи и не мешал жестикулировать. – Я рассказывал тебе, как еще мой прадед рыбачил вот на этом самом месте, в глубине бухты?
– Это когда он поймал рыбу-молот?
– Нет, – Ной рассмеялся, – то был мой отец, твой дед, но с молотом история тоже очень любопытная. Так вот, я своего прадеда никогда не видел, но по острову про него легенды
