звонков и супруга государственного служащего в кратчайшие сроки была принята на работу на равноценную должность в регионе, что занимала и в столице. И пусть тем самым была нарушена уже определенная внутренняя договоренность в местной системе карьерных перестановок финансового учреждения, никого это по большому счету не волновало. Лишь некоторые ответственные работники многозначительно разводили руками и показывали глазами на потолок, отвечая на немые вопросы.
Но отношения в коллективе для Ботагоз не складывались.
– Как быть с Турцией? Билеты не возвратные, путевка на новый год уже оплачена, – продолжала жаловаться жена.
– Жалко, конечно. Но что поделаешь? – не находил ответа муж.
Звонок в дверь прервал семейную сцену.
«Дети что ли уже вернулись»? – думал Болат, проходя через длинный коридор. Младшие во дворе игрались, лепя снеговика. Старшая дочь была на дне рождения у одноклассницы, который праздновался в торгово-развлекательном центре, единственном в городе.
Взглянув в глазок и никого не увидев, Болат чуть приоткрыл дверь. На него снизу вверх радостно и торжественно сияла всеми передними золотыми зубами незнакомая бабушка. Не дав ей сказать ни слова, Болат раздраженно закрыл дверь, подумав про себя: «Попрошайка». Но стук продолжился и даже дверную ручку с той стороны крутили, пытаясь открыть. Возмущенный такой наглостью Болат резко открыл дверь и вышел из квартиры, чтобы отвадить назойливую посетительницу. Представшая перед ним картина немного охладила его пыл.
В просторном холле стояла толпа незнакомых бабушек и молодых женщин, позади них скромно находилось несколько мужчин. Болат, обладавший оперативным мышлением, про себя подумал: «человек пятнадцать, наверное, в очереди на жилье стоят, в руках бумаг нет и телефонов тоже – значит, на видео снимать не будут». Он, прошедший тяжелую школу переговоров, знал, что победить можно, только играя по своим правилам, а не навязанным и, желательно, на своем поле. Поэтому еще раз грозно и внимательно оглядев толпу, отмечая про себя, судя по их одежде, невысокий социальный статус ходоков, и то, что они приезжие с районов, зычно огласил, озадачивая их: «Говорите по-русски». Толпа, переглянувшись между собой, была удивлена такой постановкой вопроса. Наконец, та сама золотозубая бабушка, не прекращавшая ни на минуту радостно улыбаться, коверкая слова и с ужасным акцентом торжественно объявила: «Мы украли твою дочь, свадьба будет».
Сердце тяжелым булыжником громыхнуло вниз на дно желудка, больно отдавая по внезапно ослабевшим, почти ватным ногам.
Как украли?! Мою дочку?! Ей всего пятнадцать!
При этих мыслях слезы брызнули из глаз отца. Оглядывая теперь сквозь пелену зыбкую толпу, он обратил внимание на парня, который радостно и смущенно улыбался, глядя на него. «Хана тебе», – то ли только подумал, то ли вслух сказал Болат и зло прищуривая глаза, сделал шаг к нему. Бабушки и женщины, давно распределившие роли для себя и
