Но на этот раз машина правосудия дала сбой.
Из РУВД дело перекинули на Петровку, в убойный отдел. Девяткин, просмотрев материалы, решил, что тут возни немного. Ясно, Волгину кончил кто-то из ее родственников или близких знакомых, которых заели финансовые проблемы. Круг подозреваемых – узкий, Волгина, мнительная и боязливая, не подпускала к себе посторонних людей, с соседями дружбу не водила, слыла замкнутым человеком. Чтобы размотать дело, требуется три-четыре дня, от силы неделя, не больше. И вот тебе на: важного свидетеля приходится с фонарями искать по всему городу.
Когда в коридоре послышались шаги конвойных, Девяткин пригладил волосы, надел очки с простыми стеклами, поправил узел галстука и сдвинул на угол стола книжку стихов. В своем скромном костюме и этих бутафорских очках он напоминал учителя пения из средней школы. Он третий раз проводит допрос Василия Полипова, поэтому успел вжиться в роль доброго сердечного следователя, в жилетку которого так и хочется поплакаться.
Подозреваемый, присев на краешек табурета, сжал ладони замком и уставился в бетонную стену. Девяткин, наблюдая за ним, решил, что Полипов почти дозрел до признательных показаний; чтобы облегчить душу, остается сделать последний шаг.
Милицейский патруль взял этого приятеля с дымящимся пистолетом в руке. Вместе с двумя дружками он пытался угнать с платной стоянки очень дорогую тачку. Но охранник, отлучившийся к своей знакомой, жившей неподалеку, вернулся раньше обычного. Сдуру вступил с бандитами в потасовку и получил три пули в живот. Мокруха – это против правил Полипова, профессионального угонщика иномарок, но в тот раз выбора у него не было. Охранник уже передернул затвор помпового ружья. После убийства подельники успели разбежаться, а Полипов выбрал не ту дорогу и наткнулся на ментов. Теперь он утверждает, что действовал один. Понимает: разбой в составе группы – это другая статья и другой срок. Но назвать имена все равно придется.
Девяткин угостил подозреваемого сигаретой и поймал на книжке стихов его насмешливый взгляд.
– А ты, Вася, решил, что следователи только Уголовный кодекс штудируют? Как видишь, и до стихов руки доходят. Вот перечитываю и душой отдыхаю. Проникновенные строки: все начинается с любви… Звучит, а?
– Звучит, – ответил подозреваемый.
Неожиданно он ссутулился, опустив плечи, как-то осел на табурете и, шмыгнув носом, размазал по щеке выкатившуюся слезу. Сегодня он не вспоминал ни об адвокате, ни о своих гражданских правах. Повернув к следователю свою морду, распухшую от побоев, начал без остановки шпарить о последних трех сутках, проведенных в камере следственного изолятора, находившегося во внутреннем дворе комплекса зданий ГУВД на Петровке.
Соседями по четырехместному боксу оказались два бессловесных мужика, мокрушника, и здоровенный, как сейф, молодой отморозок то ли по кличке, то ли по имени Кныш. Это настоящий
