Университет Галла, Англия) для определения адекватной философской позиции считает необходимым дать анализ возникшей исторически теоретической пропасти между аналитической и континентальной традициями в философии. Если одни утверждают, что такой пропасти никогда и не было, то другие считают необходимым проследить историю возникших традиций вплоть до их общих корней. Тем самым создается возможность наведения мостов и выработки единой позиции. Попытки «сидеть на двух стульях» С. Овергард считает несостоятельными. В такой попытке он и видит слабость позиции Яакко Хинтикки.
«Сидеть на двух стульях» означает признавать в одном явлении в одно и то же время совпадение эмпирического и трансцендентального.
Но ведь в субъект-объектной реальности как раз и происходит совпадение факта и его идеальной формы. Это – образец как выражение совершенства. Совпадение эмпирического и трансцендентального, таким образом, происходит в действительности практического творчества.
Но как обстоит дело в феноменологии? Это зависит от толкования «вещи». В феноменологии «вещь» не совпадает с реальным предметом, так как она становится продуктом феноменологической редукции, т.е. «заключения в скобки» реального мира. «Вещь» находится в сфере сознания. В такой «вещи» также происходит соединение трансцендентального и эмпирического, но эмпи-рическое здесь является моментом непосредственного, а не внешнего опыта. Однако идея «соединения» является общей.
Овергард считает, что Хинтикка вдохновился Витгенштейном, который в работах «среднего периода» «флиртовал» с понятием философии как феноменологии. Вместе с тем Хинтикка проявил особый интерес к феномену непосредственного опыта, его артикуляции и критике феноменологической конепции Гуссерля. Овергард в свою очередь считает позицию Хинтикки позицией «непонимания».
Правильная оценка этих споров во многом зависит от прояснения того, что хотел сказать Гуссерль на самом деле. Но не означает ли этот взгляд «додумать» за Гуссерля, «выпрямить» его мысль таким образом, чтобы подкрепить свое видение его философии?
Одна из ключевых категорий феноменологии Гуссерля – это «эпохэ», не только допускающая, но и предполагающая необходимость «заключения в скобки» окружающего мира, отделение от него сферы сознания. В нем и должна находиться истина. По логике рассуждений Гуссерля именно такое отделение истины от текучей и неопределенной эмпирической реальности и позволяет сделать философию строгой наукой.
С позиций обыденного здравого смысла такое разделение окружающего мира и сознания представляется нелепым, ибо в этом случае философия как бы изолируется от объекта, познание которого и превращает философию в знание. Философ становится тем «пауком», который плетет свою паутину из самого себя, т.е. оказывается очередной иллюстрацией критики Ф. Бэконом спекулятивной философии, которая строит мир из понятий, обреченных с самого начала на то, чтобы не соответствовать
