испытующе смотрит на меня.
– Боже упаси, – открещиваюсь обеими руками. – Я что, дурак? Да и зачем мне?
– Верю. Рад, – коротко подводит итог Смоляков и поворачивается в сторону бассейна.
Хотя я по нему вижу, что он ещё сомневается.
– Виктор Александрович, только чтоб успокоить вас.
Подхожу к нему ближе, чтобы говорить как можно тише. Он выпрямляет спину и подаётся назад корпусом, чтоб его ухо оказалось рядом с моими губами.
– Если с гемоглобином порядок, плюс выводить молочную кислоту ускоренно, то можно и не такие рекорды ставить. Я сейчас, считайте, дыхательной гимнастикой увлёкся. Оказывается, есть масса комплексов на контроль именно кислорода в тканях, на насыщаемость кислородом тканей и на вывод молочной кислоты. Не буду подробно, но вопрос только в дисциплине, дыхательной гимнастике и аутотренинге.
Смоляков оборачивается и недоверчиво смотрит на меня, при этом успокаиваясь.
– Ну ладно, – покладисто кивает он. – Главное, чтоб ты сам в это верил, – он издаёт короткий смешок. – И лишь бы результат был стабилен.
– Результат стабилен, вы же видите.
– Не поспоришь. Согласен. Ладно, беги, у меня сейчас малыши уже в воду входят.
В КЛИНИКЕ Котлинский явно куда-то собирается, торопливо ощупывая свои карманы и проверяя содержимое дешёвого офисного рюкзака «под ноут». Обычно он ходит с солидным портфелем, потому спрашиваю:
– Что за отрыв от имиджа, Игорь Витальевич? Здравствуйте. Вы же обычно с портфелем?
– Да в облздрав еду. Буду там с бубном плясать. Надо будет бакшиш оставить, вот я там этот рюкзак и забуду. Как будто. С тем, что внутри…
– Ничего себе, прямо как шпионы, – восхищаюсь сложностью обычной, на первый взгляд, операции.
– А ты думал… Смех смехом, а уже два с лишним года как введена одинаковая ответственность и для самого взяточника, и для того, кто ему что-то даёт, – Котлинский многозначительно поднимает палец.
– Не буду спрашивать, а что будет, если пропустить платёж и последовать строго букве закона…
– Правильно. Не спрашивай. И не услышишь, как отзываются лицензии, приходят проверки и создаются невыносимые условия всем.
– А почему Бахтина не напряжем? – на полном серьёзе интересуюсь. – Неужели…
– НЕ ВАРИАНТ, – перебивает меня Котлинский, качая головой и пересчитывая какие-то купюры прямо внутри рюкзака. – Медицина – своё кино. Разбираться, в случае наших жалоб, Прокуратура сама не сможет. И будет всё равно привлекать экспертов. А эксперты у нас кто?
– Видимо, тоже врачи? А как же корпоративная солидарность?
– Врачи, – покладисто кивает Котлинский. – Но не те. Чиновники. И вот как раз их корпоративная солидарность сработает на полную, только не с нами…
– … а с теми, кого мы посадили?
– Шаришь, –
