аплодисменты на концерте. Инструменты играли в оркестре давно и всегда жили дружно. Почитая старые музыкальные традиции, они не сводили глаз с дирижёрской палочки и, внимательно слушая друг друга, звучали слаженно.
Так должно было произойти и на этот раз, если бы не досадный случай – дирижёрская палочка невзначай упала, обломила кончик и немедленно была отправлена на излечение. Её место временно заняла другая, неизвестно кем и откуда принесённая.
Незнакомка поразила всех своей невзыскательной для своей должности внешностью, но инструменты не подали вида и приготовились репетировать. Как вдруг ни с того ни с сего новая дирижёрская палочка возмутилась:
– А что тут делает этот музейный экспонат?
Старый камертон – а именно к нему обращалась руководящая особа – от такой наглости чуть было не лишился дара речи:
– Хоть я и на пенсии, но в строю; к тому же являюсь почётным настройщиком оркестра!
– Настройщик?! Почётный?! Хм. Думаю, вы просто врёте, вы же знаете всего одну ноту! – надменно заявила палочка.
– Одна нота, зато какая чистая! Ох, какое неуважение к старшим! – только и смог вымолвить камертон, и с обидой отвернулся.
– В знак солидарности с незаслуженно униженным ветераном я отказываюсь настраивать инструменты! – гневно прогудел гобой. – И вообще репетировать не буду.
– А что же нам делать? – переглянулись валторны. – Наша партия после гобоя. Неужели произведение останется без поэтического образа?
Скрипки, альты, а следом виолончели и контрабасы занервничали.
– Ах, как мы расстроены! – низкими голосами пропели альты. – Кто же тогда нам подскажет верное «ля»?
– В зале часто меняется температура! – возмущённо запищали скрипки. – Наши струны постоянно слабеют и не удержат настройку даже до начала концерта. Позор, если мы начнём фальшивить. Мы, как носители мелодического начала…
– Ха-ха-ха! – рассмеялись тарелки. – Выдумали тоже – «мелодическое начало»! – передразнили они. – Неженки – вот вы кто! Нытики и пискуши!
– Это мы-то нытики? Это мы – пискуши? А вы! Вы! – надрывались скрипки, не зная, как бы сильнее уколоть самолюбие тарелок.
– Не обращайте на них внимания! Все ударные – тупые! – поддержали скрипок виолончели. – Давайте лучше работать – нам надо повторить пассажи.
– Кто это сказал, что мы – тупые?! – свирепо грохнули барабаны. От них не отстали литавры, и даже звонкий треугольник внёс свою лепту чётким возмущённым звуком:
– Мы задаём ритм произведению; значит, мы – главные!
– Ой-ой-ой! Ритм! Нашли, чем хвастаться! – обиженно взвизгнули скрипки. – От ваших глупых ба-баханий кошки на улице от испуга подскакивают! Никакой элегии, ноль романтики.
– Да у меня от вашей элегии – аллергия! – пробубнил бубен. – Ваша романтика вовсе ни-ко-му не нуж-на!
Волна взаимных претензий пошла
