ничто, когда одна «глупая девочка» вдруг в тебе что-то пробуждает.
День всех влюбленных подошел к концу, Мишель ждала звонка, понимая, что Антон никогда не позвонил бы, даже если бы знал нужный номер телефона. Он бы не позволил себе такой роскоши, боясь ошибиться, разочароваться, не желая, продемонстрировав свое расположение к постороннему человеку, тысячу раз после этого раскаяться. Антон наверняка хотел позвонить, но не позвонил.
Мишель ждала его якобы случайного появления в издательстве на следующий день, понимая, что он не придет. Он побоялся быть неправильно понятым, или, скорее всего, слишком верно понятым, потому безоружным и уязвимым. Антон наверняка хотел прийти, но не пришел.
Кто бы только знал, чего стоило Антон и Майклу сбежать с того муторного банкета! Их спас лишь тот факт, что большая часть присутствующих была изрядно пьяна. Фотографы опустили свои камеры оптикой в мраморные полы. Дамы, будучи не в силах сфокусировать плотоядные взгляды на чествуемом романисте и на его не менее аппетитном приятеле-телеведущем, рассеянно блуждали вдоль стен, боясь потерять равновесие. Майкл дал отбой оператору, который, похоже, не дожидаясь указаний, давно отключился сам, снимая последние кадры на полном автопилоте. Тот счастливо плюхнулся на один из свободных стульев у разграбленного стола, прижимая видеокамеру к груди, как младенца.
Антон наконец-то вышел из анабиоза, убрав затекший палец от лица и оставив в покое бокал с остатками Божоле Нуво. Стараясь не привлекать внимания, он через кухню вышел во внутренний двор, где его уже поджидал Майкл, мусоливший губами сигарету.
Через две минуты они стояли у барной стойки в небольшом тихом кафе на параллельной улочке.
– Я начал новую книгу, Майкл.
– Да неужели? Мы же только что с банкета по поводу презентации твоей книги. Когда ты успел?
– Ну, во-первых, то, что мы… ммм… вы чествовали сегодня, я закончил уже полгода назад. Тебе ли не знать, сколько времени проходит с момента, когда рукопись отдана издателю, до презентации книги. Но я говорю о другой.
– Я знал, что ты полон идей, но такая частота…
– Я начал её только что, на этом банкете.
– Но ты ещё ничего не написал.
– На бумаге – нет. Но самое важное – придумать, а потом просто зафиксировать всё это в письменном виде.
– Если бы это было действительно так просто, то каждый второй был бы писателем. В том-то и проблема, что развернуть идею на четыре сотни страниц способен не каждый, по крайней мере, чтобы это было качественно, профессионально.
– Хм, ну, я уже кое-то успел записать… на салфетке. Вернее, я не могу утверждать, является ли написанное мной кое-чем. Может, это просто что-то или нечто или вообще ничто. Не знаю, не знаю…
– И где эта салфетка?
– Майкл,
