на ней полтора миллиона. Они твои, карточку потом можешь выкинуть. Держи. Или лучше «наличкой»?
Он улыбался покровительственно и нагло, Стас еле сдерживался, чтобы не разбить ему очки. Держался из последних сил, процедил «наличкой», довез парня до отделения банка, где тот через кассу за четверть часа обнулил лимит и отдал деньги Стасу. Тот пересчитал, убрал пачки в бардачок и сказал:
– Через три дня брат твой с друзьями выйдет. Раньше не получится, – оборвал он задохнувшегося от возмущения юношу, – надо кое-что уладить. В ИВС с ним ничего не случится, выйдет пока под подписку, до суда. На суд всем троим придется прийти, я скажу, что говорить, пусть запомнят, выучат или запишут – это важно. После этого я тебя не видел, ты меня тоже. Если что…
– Не трясись, капитан, – сквозь зубы процедил парень, – ничего не будет. Сделка есть сделка, каждый получит свое. Я болтать не буду. И еще: Осипова там не было, это главное условие, а как ты брата моего отпустишь – на твое усмотрение.
– Разберемся, – кинул Стас, сел в «Ауди» и поехал домой. Руки еще дрожали, живот подвело, как от голода, звуки стали громче, краски ярче, время, казалось, летело вдвое быстрее, чем обычно. Он уже почти добрался до дома, когда на светофоре передумал, развернулся через две сплошные и погнал обратно, не очень внимательно глядя на дорогу. Но ему точно черт ворожил, донесло, как на крыльях, «ауди» остановилась прямо перед подъездом, Стас выгреб деньги из бардачка, кое-как рассовал их по карманам и побежал на третий этаж.
Едва не сбил с ног мать девушки, впустившую его в квартиру, кинулся в Ольгину комнату и наткнулся на закрытую дверь. Постучал, сначала деликатно, потом громче, потом с силой врезал по створке кулаком и крикнул:
– Оля, я ведь дверь сломаю! Лучше сама открой!
– Зачем? – донеслось приглушенно с той стороны.
– Поговорить. – Стас зло глянул на Ольгину мать, оказавшуюся рядом, и та мигом убралась с глаз долой, закрылась в кухне. Он грохнул по двери еще раз, и та открылась неожиданно легко. Влетел в комнату и едва не врезался в Ольгу – та стояла напротив, спокойная, сосредоточенная, волосы убраны в косу, бледная, руки в бинтах. Не дав ему и слова сказать, она проговорила:
– Ничего не получится, я знаю. Не надо врать мне, не надо жалеть. Найди себе другую женщину, так будет лучше для всех. И не звони мне больше, ладно? Уходи!
Ольга отвернулась, подошла к окну и оперлась ладонями на подоконник. Стас хотел обнять ее, но она, будто почувствуя его порыв, обернулась, строго посмотрела и, отодвинувшись подальше, повторила:
– Уходи, мы справимся без тебя.
– Хорошо. – Стас достал деньги, положил их на подоконник и сделал шаг назад.
Ольга не сразу поняла, что это, сощурилась, наклонила голову, коснулась купюр кончиками пальцев, взяла в руки, положила обратно и обернулась:
– Это…
– Деньги.
