зажглась во все шесть ламп, и на стене наш свадебный фотопортрет качнулся.
– Это почему не надо? – спрашиваю её.
– Потому, – отвечает Верка. – Лучше тебе его не открывать.
– Это почему лучше мне его не открывать, Вера?! – спрашиваю опять. – Вера, – говорю, скажи честно – в шкафу твой любовник?
– Да! – рубит она.
Тут у меня воздух в груди закончился, я рубаху на себе рванул и лбом об шкаф – бомм! Потом ещё – боммм! Потом ещё – бом, бом, бом! Последние разы об косяк получилось. Простите, я сейчас всё подниму. Нет, мне не больно. А вашему лбу?… Вот и жена как закричит:
– Витя! Ты же так искалечишь… шкаф! Да открой ты его! Там одежда одна, нет там никакого любовника. Дурень! Сегодня же первое апреля, я пошутила. Ха-ха-ха! Разве тебе не смешно?
– Не-а, – говорю.
Распахнул я шкаф, а в нём и вправду одни вещи и никакого любовника. Верка смеётся, а я чувствую: ни ревность, не обида, а упрямство меня захлёстывает.
– Не-е-е, – блею. – Он где-то зде-е-есь.
Верка креститься давай – вот прямо как вы сейчас. Оправдывается:
– Первое же апреля, Витя, я пошутила.
– Он под кроватью, – предполагаю я. – И откуда только силы взялись после медвежьих-то переломов. Дубовую двуспальную кровать вместе с женой на попа поставил! Смотрю – никого. – Он где-то в квартире, – не унимаюсь.
Всё кругом перевернул, линолиум вскрыл, обои… Ну, нет любовника, хоть ты тресни!
Уж не помню как и успокоился. А! Полиция меня успокоила. На пятнадцать суток.
Да-а, не ладно что-то со мной. Недавно у экстрасенса был. Он меня гипнозом полечил, пальцем щёлкнул. «С тебя, – говорит, – десять тыщ.» Я поначалу было протянул ему деньги, – под гипнозом что-ли находился ещё, – но потом чувствую: моя шея мою голову поворачивать начинает. Вправо-влево, вправо-влево… Простите, я вас сигаретой по лицу шоркнул. Видите, какой этот экстрасенс халтурщик. Я ему:-«Не-а! Фиг тебе, а не деньги!» Так и ушёл, не заплатив. Он теперь судом грозиться, ишь какой упрямый. Я вас не утомил?…
А не плохой здесь бар. Давайте-ка выпьем. За что? За знакомство? Не-а!
Новый вид (ночные философствования супруга)
– Валь, ты спишь? Спит… Вот пришла же мысль в голову на ночь глядя… И всё же, почему так говорят: курица – не птица, баба не человек? Хорошо, допустим, баба не человек. А кто она тогда? Енот-полоскун? Тепло. Слон? Ну, в общем-то правильно. Кобыла – во! Потому что всё время пашет, хотя бывает и не пашет. Всё время. Пила, нет, рыба-пила. А причём здесь рыба? Рыба – существо немое, а это. Каррр! Каррр! Может всё просто: баба – это змея. Нет, ну, это уж слишком просто. Ворона-змея – во! Блин… Баба, кто ты? Дай ответа. Не даёт ответа. Не даёт!
– Я тебе сейчас дам такого ответа!
– Ой! Это я во сне, Валя – приснилось чёрте что.
– Спи немедленно!
– Ага, сплю… Баба – это мужаед.
– Кто
