впухивают”. Вышла в дождь. На ходу вынула из конверта лист грубоватой бумаги топленого цвета. Он намок под дождевыми каплями и чуть съежился. На листе ей предстал текст в одну строчку, написанный разборчивым почерком фиолетовыми чернилами:
“Улетайте завтра”.
Ни подписи, ни даты. Чья это шутка? О ее возможной поездке в декабре знали только мама и пара подруг. Она тут же им позвонила, но все трое подтвердили о сохранности в секрете ее планов.
“Кто-то врет. Ничего не изменишь. Что за манера или полное их отсутствие лезть в мою личную жизнь?”
Так как визовый подарок неожиданно свалился на голову, она и не планировала серьезно это путешествие за океан. Визу просила на декабрь, а сейчас октябрь. Авиабилеты и комнату в центре Оттавы в частной резиденции с завтраком забронировала лишь для подачи на визу и тут же разбронировала, чтобы опять забронировать, но уже с верными датами поездки после получения визы. Почему нужно улетать завтра? Кто этот контролер ее решений?
В посольстве было пусто. В окошечке выдали паспорт, пожелав хорошей поездки с милой улыбкой. Она даже не обратила внимание, мужчина или женщина, но улыбка осветила ее настроение.
“Люди влюбляются в улыбку, – подумала она. – Красивых людей мало, но удача сопутствует умеющим улыбаться, потому что в их улыбки и влюбляются”.
Надавила на педаль газа и поехала домой. Когда в переднее стекло своего старенького мини купера увидела светящиеся буквы “Шереметьево” на крыше аэропорта, то не могла понять, не проделки ли это ее головы, протанцевавшей весь вчерашний вечер в пузырьках Асти. Как ее сюда занесло? Проехала дом в думках о письме?
Припарковала машину, вошла в здание аэропорта и направилась к киоску Аэрофлота.
– У вас есть билет до Оттавы на завтра? – поинтересовалась она с улыбкой.
– Вам повезло. Завтра – последний день, когда мы летим в Канаду.
– Как так?
– Высокие игры. Летим в Торонто. Обратно вам придется лететь через Европу.
– С обратным полетом я определюсь позже. Во сколько самолет?
– Сразу после полуночи.
– А сейчас?
– Шесть вечера.
– Хорошо. Один билет, пожалуйста.
Кроме трусов, плаща и ботинок при ней ничего не было. Она вернулась к машине, переставила ее на долгосрочную стоянку, заплатила за две недели, села в интернет кафе, заказала бокал сухого шампанского, смешанного с апельсиновым соком, и принялась искать жилье в Оттаве в надежде, что та же комната будет в наличии и сейчас. В отелях она не могла находиться – они отвращали ее своей жесткой казенностью, мертвыми запахами хозтоварной химии с цветочной или фруктовой тошнотворной примесью, тотальной фальшью, которую она ощущала во всем, начиная со стойки регистрации. Ее давняя подруга, канадская иммигрантка, поделилась с нею как-то
