упасть, и его в промоину под лед унесет, другой – в трех соснах заблудился, да так там и остался навечно, третий поперхнулся случайно… Смертей много разных, и найти из таких первую душу нужно. Она как оберег будет – от всяких случайностей и неожиданностей. Будет рядом – и не оступишься, не поперхнешься, не заблудишься, охрана будет тебе надежная днем и ночью.
Тело души второй погублено было пожаром, и душа эта хранить тебя будет от огня и молнии небесной. Можно взять того в хранители, кто в огонь кинулся добро свое да злато спасать да и сгинул, потому как справный охранник он будет, всевидящий опасности огненные.
Третья душа человеку принадлежала, что помер от хворей и болезней, беречь тебя будет от недомоганий и нездоровья. Тут наиболее желателен житель царства мертвого, кто с особой досадой от хвори смерть принял, шибко умирать не хотел, но умер все же…
У человека, чья четвертая душа нам надобна, жизнь силою отнята была: или казнен он был, иль повешен, а может, убили его воры или конокрады. Хранит меня душа эта от приговора смертного, от убийц и от замыслов в мою сторону смертных.
Пятая душа – душа утопленника, кто утонул не по желанию своему, а по прихоти моря или стихии. Ладнее всего тот потонувший выходит, кто смерть от воды принял тихим попутчиком при переплыве в земли другие.
Шестая душа тому Андрею принадлежала, который руки на себя наложил. От любви ли несбыточной, от мук каких-то душевных, от отчаяния или страха огромного, разные самоубивцы бывают – и лучше всего здесь будет, если смерть найдешь случайную, пустяковую, глупостную. Чем больше в мире ином человек досаду терпит, что совершил себя убиение, тем ладнее. Будет самым надежным назидателем и сохранителем.
Следующий человек, с чьей душой я в договор вступаю, убит был в войнах больших или малых. Здесь лучше большую войну взять, жестокую, надежней хранитель будет.
Восьмая душа – зверем и лесом хозяин ее погублен был. С этой душой знаешься – ни хищник не тронет, ни гриб – ягода не отравят, а еще узнаешь свойства живого мира тайные – как малиной спелой сгубить можно или как травой ядовитой от недуга вылечить. Лучшим самым здесь будет, если травкой случайной иль ягодой какой умертвился Андрюша мой.
Девятый Андрей колдуном был умерщвлен или магом неведомым – всяким, кто гибели его добился, особые знания используя. Это душа нечастая, долго искал я ее… Знаний истинных немного, много разговоров о всяких якобы знаниях… Нашел я такого Андрюшеньку, Яшка Салаутин его изничтожил, был такой колдун в семнадцатом веке…
Вот так выходит, Сергей Дмитрич, девять покойничков меня охраняют…
Следователь: – Как же ты, Андрей Николаевич, – с такой-то охраной – и здесь очутился?
Стоменов: – А мне здесь опасности нет никакой. Коли была бы, не сидеть нам здесь никогда, мне Андрюша-висельник наперед все рассказал
