его послушай! – воскликнул Александр с ужасом и вскинул дубинку. – Он сейчас огнем дыхнет! Бросай живо или умрешь!
– Нет! Он кричит только потому, что вы его пугаете. – Никто никогда не видел, чтобы наши мелкие драконы дышали огнем. – Я была уверена, что они этого не умели. Я попыталась закрыть дракончику глаза одной рукой, чтобы тот не видел Александра. И надеялась сама не растерять решимость перед их пронизывающей голубизной.
Он проделал еще пару шагов и навис надо мной.
– Ты убил Джоуи! Ты убил Джоуи!
Я заглянула ему в глаза. Они были дикие, безрассудные, не видящие ничего перед собой. Неужели и я так выглядела, когда просыпалась от кошмаров и бабушке приходилось меня успокаивать?
– Нет! Он ничего не сделал! – закричала я во все горло. – Вы выбрали не того дракона! Не того…
Александр занес дубинку. Я не сомневалась, что он был готов ткнуть ею в меня, если это, по его мнению, было необходимо, чтобы убить дракончика.
Дракон заворочался у меня на руках. Я напряглась, чтобы его удержать. Но крошечный дракон оказался для меня слишком силен. Он быстро дернул головой и сбросил мою руку, которой я его прикрывала. Я вдруг почувствовала волну тепла и непроизвольно отшатнулась. Само время будто бы замедлилось. Зрение затуманилось, я смутно понимала, что происходит.
Видела, как дракон раскрыл челюсти. Увидела кончик дубинки в воздухе – в считаных дюймах от себя. Увидела, как дракон встретился взглядом с Александром. Могла ли я истолковать то, что увидела в его голубых нечеловеческих глазах?
Потом дракон отвернулся, будто угроза неминуемой смерти имела значение не большее, чем след падающей вдалеке звезды. Дракон пошевелился тяжело – будто это был сам Три Ущелья[22], самый большой из всех когда-либо зафиксированных драконов, – посмотрел вверх на звезды, и из его широко раскрытой пасти вырвался ослепительный столб света.
Это было все равно что смотреть на реку жидкого золота и серебра – калейдоскоп мигрирующих бабочек, галактику из блестящей росой паутинки и усыпанного жемчугом тюля, что расстелилась по всему небу. На вершине сверхнагретого плазменного потока охлаждающее пламя разветвлялось, изгибалось и принимало новые цвета – индиго сентября, красной крови мучеников, желтых бархатцев, голубого драконьего шепота…
Я тоже раскрыла рот – в бессознательном подражании дракону. Это был лучший салют, что я видела в жизни. Я, опять шестилетняя, носилась по рядам магазина для художников. Мы с мамой, смеясь, бросали в корзинку тюбики с гуашью и акварелью. Нам не нравились названия, которыми подписывал цвета производитель, и мы придумывали свои. Мы могли бы провести вместе весь день, ничего не делая. Мы хотели раскрасить дракона, которого видела бабушка.
– Ты же всегда будешь со мной, мама?
– Конечно. Тебе от меня не избавиться, дракошка.
Слезы застилали мне глаза, все было как в тумане. Я не вспоминала этого много лет.
Назван в честь одноименной гидроэлектростанции на реке Янцзы в Китае – крупнейшей в мире.
