патрульный облет, а затем, отклонившись от курса, приземлиться за линией фронта.
Один из старших пилотов пробормотал:
– Когда он вернется, ему придется отчитаться за отклонение…
– Он может вовсе не вернуться. – Оживление Имама тут же сменилось отчаянием.
Садат тихо возразил:
– Он может вернуться с Роммелем.
Глаза Имама снова загорелись, и Садат понял, что молодой пилот уже видит себя и Роммеля входящими в Каир во главе освободительной армии. Садат тут же решил, что именно Имаму следует поручить это задание.
– Давайте обсудим текст письма, – предложил Садат. – Думаю, следует изложить четыре пункта. Первое: мы – честные египтяне, у которых есть своя организация внутри армии. Второе: как и вы, мы боремся против англичан. Третье: мы можем собрать армию из повстанцев, которые будут воевать на вашей стороне. Четвертое: мы организуем восстание против англичан в Каире, если вы взамен гарантируете независимость и суверенитет Египта после поражения Великобритании. – Он сделал паузу и, нахмурившись, добавил: – Хорошо бы приложить к этим заявлениям подтверждение нашей лояльности.
Присутствующие молчали. У Кемеля был готов ответ и на этот вопрос, но не мешало бы выступить кому-нибудь другому.
Имам не подвел и тут.
– Давайте передадим им какую-нибудь полезную информацию.
Кемель притворился, что ему не нравится эта идея.
– Какие сведения мы можем достать? Я даже не представляю…
– Снимки английских позиций с воздуха.
– Но как это сделать?
– Сфотографируем обычной камерой. Во время патрульного полета!
Кемель не сдавался:
– Да, но пленку придется проявлять…
– Это лишнее! – возбужденно вскричал Имам. – Пошлем им просто пленку!
– Одну пленку, и все?
– Да сколько захотим!
Садат взял слово:
– Я думаю, Имам прав.
И вот они опять обсуждали детали операции, а не рискованность самой идеи. Оставалось преодолеть последнее препятствие. По своему горькому опыту Садат знал, что эти бунтари так смелы, пока не требуется подставлять свои шеи под нож. Он сказал:
– Значит, остается только один вопрос: кто поведет самолет?
Он обвел глазами комнату и задержал свой взгляд на Имаме.
После секундного колебания Имам встал.
Глаза Садата победно сверкнули.
Два дня спустя Кемель пешком преодолел три мили, отделявшие центр Каира от пригорода, где жил Садат. Будучи инспектором сыскной полиции, Кемель мог пользоваться служебным автомобилем, но он предпочитал добираться до мест встреч повстанцев налегке по соображениям безопасности. Весьма вероятно, что его коллеги в полиции отнесутся к организации
