ты выступала как профи? От страны?
– Я упрощу тебе задачу, Эрик, – Настя упрямо смотрит только в окно, и об её напряженные губы наверняка можно порезаться, – до того, как вышла замуж, я носила фамилию Варлей. Анастасия Варлей. Возможно, ты меня помнишь на паркете.
Возможно?!
Он бы сказал это вслух, он бы повторил это ей десяток-другой раз, чтобы она лишний раз поняла, насколько дурную вещь сейчас сморозила.
Жаль только дыхание перехватило напрочь. Именно этого имени он от этой смешной русской девчонки не ожидал.
10. Эрик и Эмиль. Та сторона Берлина
И снова Берлин, и снова "пять лет тому назад".
– Ты и сама знаешь, что это я тебя вытащил. Оступиться в полуфинале! Кто еще мог так облажаться?
– А ты у нас святой, Лусито?! Я чуть лодыжку не свернула, а тебе и плевать, всех и разговоров о том, как тяжко тебе быть на третьей строчке турнирной таблицы. Франческа мне говорила, предупреждала, что ты двинутый на победе, а я не поверила, но вот теперь…
Нужно отдать Кьяре должное – она умеет быть эффектной и хорошо врезаться в память. Ну, она почти в любой момент с этим справляется, когда не открывает свой ротик и не начинает орать. Орет же Кьяра всегда, когда задевают её самолюбие.
А как тут было не задеть, если она фактически слила ему всю финальную битву? Он ведь хотел выйти на паркет именно при минимуме соперников!
– За победу надо драться, Кьяра, – сухо роняет Эрик, останавливаясь в дверях и скрещивая руки на груди, – и не всей этой вашей идиотской дурью с воровством туфель и стеклом в пудре. За победу сражаются с самим собой. Выжимают из себя все соки. Ты даже не попробовала.
– Ты больной, Лусито! – раздосадованная выволочкой Кьяра размахивается и швыряет в Эрика содранной с ноги туфлей.
– У тебя беда с координацией, – раздраженно роняет он, даже не пригибаясь, чтобы увернуться. Не от чего уворачиваться – видно же, что туфля пролетит в добром дюйме от его головы, – и это не единственная твоя проблема, Кьяра. До тех пор, пока ты их игнорируешь – так и будешь получать третьи места и бронзовые медали. Хотя ты и их-то не заслуживаешь.
– Ты! – Кьяра подскакивает к Эрику вплотную и тыкает его пальцем в грудь, будто надеясь, что он от этого лопнет. – Ты – моя единственная проблема, Лусито. Тебе вообще плевать на своих партнерш.
– Мне не плевать, что ты облажалась, – Эрик ловит наглую девку за запястье – она, размахивающая руками у его лица, жутко раздражает, – если бы ты хорошо танцевала…
– Я танцую лучше всех в нашей стране, – взрывается Кьяра, – я третий год побеждаю во внутренних чемпионатах. И только тебе этого внезапно недостаточно, Лусито. Ты хоть сам понимаешь, что тебе нужно?
– Что ж, – равнодушно пожимает Эрик плечами, – тогда договоримся, что наше сотрудничество подошло к концу.
Кьяра бледнеет. На подобный исход своей истерики она не рассчитывала.
– Эрик,
