хорошо подготовились к отражению наступления наших войск. В горах возвели три линии обороны с большим количеством огневых точек, защищенных броне – и железобетонными колпаками с толщиной стенок до метра. Горы прорезали ходы сообщений, окопы, блиндажи. Осуществлению замысла противника способствовала не только гористая местность, созданная оборона, но и естественная водная преграда река Прут.
Предстоящее форсирование реки было крайне сложной стратегической задачей для наших войск.
Широкая и многоводная, летом судоходная, она вышла из берегов, затопив низинные места. Ледоход ещё не прошел. Вниз по течению, закручиваясь на водоворотах, плыли льдины, упавшие и смытые водой деревья, брёвна и доски от снесенных строений, трупы советских и немецких солдат, погибших выше по течению.
Перед форсированием, ближе к вечеру, была проведена артподготовка. В небе на бреющем полёте проносились штурмовики, сбрасывая бомбы на неприятеля, возвращаясь для нового бомбометания. Это длилось в течение несколько часов. Закончилось с наступлением темноты, когда цели утратили свои очертания на фоне земли.
По данным разведки были намечены места для наведения одновременно нескольких переправ.
С наступлением темноты, когда стали неразличимы окружающие предметы, скрытно, под покровом ночи на лодках, плотах стали переправляться на другую сторону в разных местах на удалении друг от друга отдельные подразделения пехотинцев и саперов для наведения переправ по течению реки и переброски по ним частей 27 армии на другую сторону. Садясь в лодки, на плоты, чтобы выполнить приказ захватить плацдармы на другом берегу и навести переправы, они знали, что не все доплывут до противоположного берега, но не думали об этом. Противник вел себя беспокойно, нервничал, пускал осветительные ракеты, высвечивая ярким фосфорическим светом переправлявшихся по реке солдат и бил по ним прямой наводкой.
Душераздирающие крики, стоны раненых, вопли утопающих о помощи неслись по реке. Кто там слышал эти вопли! Под разрывами снарядов гибли люди, не доплыв до противоположного берега. В темноте, под сплошным огнём противника, оставшиеся в живых, несмотря ни на какие потери, с необыкновенным упорством рвались к противоположному берегу. Их не могли остановить ни стоны раненых, ни рядом разрывы мин и снарядов. От взрывов бурлила, вскипала река, образуя воронки, выбрасывающие на поверхность окровавленные, изуродованные тела людей, доски, брёвна – всё, что осталось от только что бывших лодок, плотов. Многим из тех, кто в числе первых форсировал Прут, его мутные холодные воды стали последним прибежищем. Всё это походило на ад, спустившийся с небес на землю.
Ориентируясь на вспышки, отвечали наши орудия. Всю ночь, то усиливаясь, то ослабевая, велась перестрелка с обеих сторон.
Танк, командиром которого был совсем необстрелянный восемнадцатилетний лейтенант Герман Липкин, недавно окончивший танковое училище и не успевший ещё по настоящему понюхать
