управляемый аэростат «Чугунный», наземное прикрытие с левого берега – на германский воинский контингент по умиротворению российско-белорусского конфликта «Горбатчофф» и российско-индийский сводный антитеррористический отряд легкой конно-слоновой кавалерии «Лютый Хульман7», с правого берега – на эскадрон крымско-татарской янычарской конницы «Наша Ялта» и сочинский полк чеченских горнолыжников «Красная Поляна».
Третье. Командование флотилией, воздушными и наземными силами прикрытия возложить на главнокомандующего Военно-Морским Флотом России Архифельдмаршала первого класса Е.Б.Батькина-Безбашенного, протокольное обеспечение – на лейб‑церемониймейстера М.У.Датского, харчевое довольствование – на обер-кашевара К.А.Кашкина, пропагандистское обеспечение – на пресс-секретаря Х.Р.Енапольского».
– Долго думал? Или сразу сочинил? – мрачно осведомилась дочь. – Если сразу, то неплохо бы тебе показаться врачу, лучше всего в институте Сербского. Сходи сам, пока не отвели.
– Ну зачем же так, Ирочка?! Ничего особенного я не выдумал, все это суровая правда жизни нынешней и предстоящей. Нет, ты только вообрази, как будет хорошо: по реке красивые корабли плывут, инородцы на лошадях, слонах и лыжах едут, кремлевские гвардейцы в симпатичных мундирчиках флажками машут и в барабаны бьют. Германские зольдаты унд офицерен шнапс тринкен, гармошка шпилен и исполнять отшень грустный песня «Курки, яйки – карашо, партизанен – блëхо!».
На левом берегу реки взор людской услаждает скульптурная композиция – конный бюст градоначальника, разрывающего пасть Терецели. К подножию памятника, известного в народе под названием «Доваялся, мля!», благодарными москвичами возложены цветы, венки и ленты с надписями: «Спасибо, батюшка!», «Давно бы так!», «Наконец-то!»8.
Мужички камаринские торгуют на Горбатом мосту лаптями, шахтерскими касками, нестерильными шприцами, коноплей крученой да маковкой толченой, степенно судят да рядят – хряснется таперича шар «Чугунный» да об колокольню Ивана Великого, как давеча, либо Господь его пронесет?
Обыватели, завидев «Потешного», с борта которого гремит кантата «Державный зуд», добровольно испускают одобрительные междометия и восклицания – «Эва! Эка! Вона! Ух ты! Уря, ядрëн батон! Куды прëшь, желтоглазый! Табань, ëхтыть, там же мост!».
С моста, который опять забыли развести, в Москву-реку сигают москвичи и гости столицы с криками «Рятуйте, православные!». Их баграми вылавливают спасатели-молодцы, отпаивают нашатырной водкой с уксусом, суют им хрен в рот и в нос.
Напротив Киевского вокзала цыгане «шумною толпой» с одобрения начальства топят какого-то судейского, несогласного с предстоящим переносом столицы в Петроград. Там же, на набережной, шибко тошнит слона. МЧС делает ему искусственное дыхание, сочувственно причитает: «Хульмана, миленький, хобот ты в реку
Хульман – это не еврейская фамилия и даже не ругательство, а название вида индийских священных обезьян, именуемых также лангурами. Последний раз Хульман был успешно применен индийскими военными летом 2000 года для разгона обнаглевших макак, взявших в осаду Министерство обороны в Дели и похитивших совершенно секретный план отражения пакистанской агрессии под кодовым названием «Гнев священной коровы». Перепуганные бандерлоги перебрались к зданию МИДа, поближе к департаменту США, в чем американские дипломаты усмотрели грубый намек и недружественную акцию. (Прим. авт.)
Чашу терпения общественности переполнила бронзовая статуя градоначальника высотой двадцать метров, в одной кепке на босу ногу и с банной шайкой в руках, под названием «Благодетель в КГБ», установленная Терецели без спросу на Лубянке. Впоследствии, когда выяснилось, что ваятель имел в виду не страшенный Комитет Государственной Безопасности, а Красногорскую Городскую Баню, он был реабилитирован, правда, слава Богу, с опозданием. Статую градоначальника, сделав ей орлиный профиль и нарастив кепку до размеров аэродрома, подарили грузинскому президенту вместе со свеженабитым чучелом Терецели, пригрозив отключить свет и газ, если не возьмет, а в Москве объявили добровольный общенародный погром в местах, где были установлены другие изделия ваятеля. Президент США, заявивший было протест в связи с «неслыханной жестокостью московских владык», сразу заткнулся, как только ему предложили забрать статую Петра Первого и установить у себя на ранчо под видом Колумба. (Прим. авт.)
