все вокруг знают о тебе больше меня.
– Ты никогда не спрашивала, – ответил он.
– О некоторых вещах можно говорить как бы невзначай, Аид. За ужином, например: «Привет, дорогая. Как прошел твой день? Мой – отлично, ведь мои благотворительные организации помогают миллиардами долларов детям, собакам и всему человечеству!»
Аид приложил все усилия, чтобы не заулыбаться.
– Не смей, – она прижала палец к его губам. – Я говорю серьезно. Если ты хочешь, чтобы на меня смотрели не просто как на твою любовницу, мне нужно больше знать о тебе. Историю… описание твоей жизни. Хоть что-то.
Глаза Аида потемнели, он сомкнул пальцы на запястье Персефоны. Поцеловал ее пальцы.
– Прости, – произнес он. – Мне просто не приходило в голову, что нужно тебе это рассказать. Я так долго существую сам по себе, сам принимаю каждое решение. Я не привык ни с кем ничем делиться.
На лице Персефоны отразилась нежность, и она прижала ладонь к его лицу.
– Аид, ты никогда не был одинок, и уж точно ты не один сейчас. – Она убрала руку. – А теперь скажи, чем еще ты владеешь?
– Множеством моргов, – ответил он.
У Персефоны округлились глаза.
– Ты серьезно?
– Ну, я же бог мертвых.
Она не сдержала улыбки. Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в глаза, а потом Аид произнес глубоким страстным голосом:
– Скажи, чем мне еще с тобой поделиться?
Персефона взглянула на фотографию у него на столе:
– Откуда ты ее взял?
Он проследил за ее взглядом, но богиня поняла, что это не из-за того, что ему нужно было понять, о чем речь. Он обдумывал ответ.
– Я сам ее снял.
– Когда?
– Очевидно, когда ты не видела, – ответил он, и она закатила глаза.
– Почему у тебя есть мои фотографии, а у меня твоих нет?
Его глаза сверкнули.
– Я не знал, что тебе нужны мои фотографии.
Богиня фыркнула:
– Конечно, мне нужны твои фотографии.
– Возможно, я смогу сделать тебе одолжение. Какие фотографии ты хочешь?
Она шлепнула его по плечу.
– Какой же ты ненасытный!
– В этом ты можешь винить только себя, моя царица. – Он скользнул губами по ее шее и плечу. – Я рад, что ты здесь.
– А так не скажешь, – ответила она, поежившись.
– Я мечтал удовлетворить тебя в этой комнате, на этом столе, с тех пор, как встретил тебя. Это было бы самым продуктивным из всего, что здесь происходит.
Его слова были подобны языкам пламени, и они разожгли в ней огонь. Она тяжело сглотнула.
– У тебя тут стеклянные стены, Аид.
– Думаешь, это меня остановит?
Персефона прищурилась и поддразнила его:
– Ты что, эксгибиционист?
– Едва ли. – Он придвинулся еще ближе, и богиня ощутила его дыхание на своих губах. –
