и так далее – все были исходом моих вопросов, которые я так боялась услышать. А сейчас он говорил, что лгал. Я смотрела ему в глаза и не знала, что ему сказать.
– Но… почему? – спросила я.
– Не знаю, – пожал он плечами, – может, хотел посмотреть на твою реакцию.
Эти слова словно хлыст ударили по мне. Я почувствовала, как внутри меня начинает закипать злоба.
– Реакцию? Хотел посмотреть, как я отреагирую на твои слова? И что же? Посмотрел? И как тебе представление? Понравилось?
Я снова развернулась и отошла к шкафу. Просто физически я не могла терпеть то, как он смотрит на меня и говорит всю эту чушь.
– Если честно, я ожидал, что ты будешь реагировать именно так, – тихо ответил он.
В его голосе я почувствовала лёгкий оттенок грусти. Будто он тоже боялся именно этого ответа.
Я стала искать в шкафу, что надеть. На глаза попался то самый темно-красный кардиган. Я сняла халат. Боковым зрением я снова увидела, что Дима неотрывно смотрит на меня. Будто его взгляд привязан к моему телу. Запахнувшись в мягкую шерстяную ткань, я повернулась к нему.
– Знаешь, я в последнее время тебя не узнаю, – сказала я, подходя к нему, – раньше ты был другой. Всегда говорил своё мнение прямо в лицо. Я знала, что могу положиться на тебя. И надеялась, что ты примешь мой выбор.
– То было раньше, – ответил он.
– Но почему? Что изменилось? Почему ты не можешь просто принять это? Как остальные?
– Я не остальные.
– Все дело в Ржевском? О, древние. Только не говори, что ревнуешь? Я никогда в это не поверю, Никифоров. Столько времени молчать, а когда кто-то появляется, сразу огрызаться.
– То есть, ему ты можешь поверить, а мне нет?
Я непонимающе посмотрела на него.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Ты знаешь, о чем я, – сказал он и внезапно взял меня за руку.
Его руки были словно раскалёнными, но при этом не обжигали. Я вновь почувствовала себя тепло и уютно, как раньше.
Его голос стал немного тише:
– Знаешь, это я должен задавать тебе вопросы, а не ты мне. Ты так не считаешь? Почему? Почему он? Мы столько лет знаем друг друга, но ты всегда отталкивала меня. А он… Объясни! Что я сделал не так? И это не только здесь! Ещё с дома! А ему стоит просто объявиться, сказать пару своих дурацких шуток и все – ты с ним! Даже после того, что было в светпункте.
– А что там было? – возмутилась я, – ничего не было! Ты сам сказал, что это всего лишь было задолженным желанием и все! Ведёшь себя, как придурок, и потом ещё спрашиваешь: что не так? Да, потому что я знаю тебя, поэтому и провела между нами эту грань. Которую, как дура, сама же и нарушила.
– И ты жалеешь об этом?
Дима смотрел на меня с яростью. С безумной ревностью в глазах. Я раньше никогда не видела его таким. И меня это злило. Я злилась на него, что он был таким идиотом. На себя, что так
