«справедливой оплаты труда» – и не только о деньгах речь! Вечно трудящийся работяга радовался бы (хотя пока ему кажется, что нет), если бы нашел себе начальника, правящего им мудро и с любовью: разве это не входит в «справедливую оплату» его труда? За человечность и человеческое к нему отношение, за то, чтобы видеть себя человеком – вот за что он борется. Хотя разве мы не можем сказать, что в конце концов он борется даже не за это, а за то, чтобы ему предоставили руководство и управление, которое сам себе он обеспечить не может и без которого в нашем столь сложном мире он более не может жить? То, за что он борется, и что ни при каких условиях не даст ему закон Елизаветы – так это то, чтобы его направили на путь зарабатывания. Пусть он избавится от этого закона; и радуется, что поправка к закону о бедных, какой бы жесткой и противной его собственной воле она ни была, увела его от них. То была – если вообще была – сломанная соломинка; да и нельзя было схватиться за нее изувеченной правой рукой. Пусть он отбросит ее, эту сломанную соломинку, и ищет у неба совершенно иной помощи. Его рабочая правая рука и промышленность, что вложена в нее, разве не есть «скипетр нашей планеты»? Кто может работать – тот прирожденный царь всего на свете; пока он един с природой, он господин всего и вся, он и жрец, и царь природы. Тот, кто не работает, каковы бы ни были его внешние атрибуты, – тот не иначе как узурпатор трона; он прирожденный раб всего и вся. Пусть человек гордится своим трудом, своими способностями и знает, что его права не имеют ничего общего с законом Елизаветы.
Глава IV
Лучшее крестьянство на свете
Новый закон о бедных как сигнал – очень ясен: кто не работает, тот не живет. Всегда ли может бедняк, желающий трудиться, найти себе работу и жить на одну зарплату? Статистические исследования, как мы уже поняли, не могут ответить на этот вопрос. Имеющееся законодательство предполагает, что ответ на него – положительный. Всеобъемлющий постулат, о котором следовало заявить открыто, который следовало демонстрировать всем, который следовало сделать бесспорным для всех! Тот, кто хочет трудиться, но не может найти себе работу, представляет собой, может быть, самое грустное зрелище, которое только являет неравенство судьбы. Бернс с чувством выражает это ощущение: бедняк ищет работу, ищет позволения трудиться, дабы иметь крышу над головой и еду! Но ему ничего не остается кроме как стать вровень с четвероногими тружениками этой планеты, которая принадлежит ему! Нет лошади, жаждущей трудиться, но не получающей при этом крова и пищи в качестве платы за свой труд; того, что вынужден искать и постоянно тщетно выпрашивать двуногий рабочий. Он ничей – этот двуногий рабочий; он даже не чей-то раб. Но все же он – двуногий рабочий; ныне говорят, что в нем есть бессмертная душа, посланная с небес на землю; а он ищет работу! Нет, а что скажет законодатель, если выяснит, что работу он найти не может;
