рекомендации спасибо. – Парень заржал и ничуть не смутился. – Только смотри, чтобы тебя саму мамка не выдрала, у тебя опять коза сбежала.
Аксинья ахнула, подлетела к забору, оглядела свой огород, убедившись в пропаже, запричитала:
– Она не сбежала, это Васька, стервец, ее отпустил, чтоб ему пусто было! Не могла она сама убежать, я ее на две веревки привязывала. Прибить его следовало сразу после рождения!
У меня пропал дар речи. У маленькой девочки почти ангельской внешности, тянувшейся к знаниям, и такая отборная брань! А Митька хохотал, аж на скамейку плюхнулся и толкнул меня локтем в бок. Не сильно, но меня словно молния шибанула. Аксинья выбежала со двора, видимо, за козой, даже книжку забыла.
– Точно, Васька, – не унимался парень. – Это он ухаживает за ней так. Внимание проявляет.
– Интересное проявление симпатии.
– Ага. Только он козу не отпустил, а увел, – радовался Митя. – Обратно потом приведет, за поцелуй. Это я его научил.
– Нашел, чему мальчишку научить, еще и гордишься этим?
У Митьки был такой самодовольный вид, будто он Америку открыл.
– А чего бы не гордиться? – не понял парень. – Разговор только про щечку был, не про другое. А вот я бы…
Он придвинулся поближе ко мне и приобнял за талию. Собрав все свое самообладание, я смерила его ледяным взглядом, надеясь, что сердце не выскочит и не замечется по двору.
– У меня коза не пропала!
– Ну и глазюки, ледяные, уколоться можно, – недовольно брякнул Митя, но руки убрал.
– А что я невеста царская, тебя не смущает? – Интересные у них тут нравы.
– А что? У нас в Трисемнадцатом все полюбовно. Да и какая ты ему невеста, ты же его не видела!
– Это верно, сначала поглядеть надо. А то Яга уже решила, что я царицей стану.
– Может, и станешь, Яга зря болтать не будет. – Митя пожал плечами. – Ты не смотри, что старая, она еще о-го-го. На ушко наговорит, травкой напоит, и ни своих, ни чужих не найдешь.
– Что она «о-го-го», это я уже поняла. – Можно было бы добавить, что и почувствовала на себе. – И травки тоже оценила. – И спросила для поддержания светской беседы: мне почему-то не хотелось уходить и не хотелось, чтобы уходил Митя:
– Я всегда думала, что Баба-яга должна жить в избушке на курьих ножках. А тут вон какой терем.
– Ну и что, что терем. Избушка на курьих ножках тоже имеется. Да еще какая, с характером, с такой не каждая управится. Только она в вояж отправилась прошлым летом. Людей посмотреть, себя показать.
– В вояж?
Парень говорил про путешествующую избушку так буднично, как про курицу, перебежавшую дорогу.
– Ага, путешествует, – подтвердил Митя, в его глазах плясали золотые чертики.
Наши глаза встретились. Повисло молчание. Я, как ни старалась, не могла отвести взор, и сказать больше было нечего. Ситуация становилась абсурдной.
