который у Яни-тэм на особом счету!
Алиша покачала головой.
– Спасибо, конечно, за такие слова, но я трезво смотрю на вещи. Я пришла невесть откуда и приступила к тренировкам в девятнадцать, в то время как у вас этим вещам учат лет с трех. Из меня выйдет разве что средний дан, который внесет небольшую лепту в общее дело.
– Даже небольшая лепта очень важна, – безапелляционно произнес Курава. И больше они эту тему не затрагивали.
Курава и впрямь великолепно владел лучами. Он не просто фехтовал, но управлял ими силой мысли. Это была его индивидуальная особенность. Конечно, многие умели затачивать луч или даже удлинять его на несколько сантиметров, но Курава буквально лепил из него, как из пластилина. Более того, он сражался сразу двумя лучами! Он заставлял их изгибаться, идти рябью, прерываться и вилять, сбивая противника с толку и между делом поливая его градом метательного оружия. Для Алиши это был совершенно иной уровень. Да, она тренировалась с самим Скроу, но тот опустился до ее уровня тогда еще начинающего ученика. А Курава дрался, ориентируясь на свои заживающие раны, а не на ее мастерство. И Алише приходилось порой нелегко.
– Не сильно я тебя? За этот синяк я оплачиваю ужин! – виновато воскликнул Курава, заехав ей ботинком в висок. У Алиши перед глазами все плыло.
– Ты такими темпами на меня денег не напасешься! – отшутилась она, тяжело дыша. – И какой еще ужин?
– А такой! Приглашаю тебя сегодня! Я уже считай, что выписан, и присмотрел тут новый ресторанчик – самое то!
– Это что, свидание? – спросила Алиша, поднимаясь с колена и становясь в боевую стойку.
– Считай, что так. Имеешь что-то против? – Курава снова зажег свои лучи.
– Только не надо мне поддаваться! – ушла от ответа девушка.
Еще полчаса они сражались, пока Алиша сама не остановила бой. И не потому, что устала, а потому что пациент не всегда здраво оценивал свое состояние. И Курава тоже утомился – она чувствовала это по его биополю.
Вечером Алиша отправилась на первое за полтора года свидание. Воин и вправду повел ее в настоящий ресторан, где заказал изысканный ужин. Они болтали о том о сем, и девушка чувствовала себя счастливой.
Когда Кураву выписали, больница стала ей не мила. По вечерам даже не хотелось возвращаться в свою комнату, а утром – идти на осмотр пациентов. Но пришлось привыкать.
Курава через пару недель отбыл на фронт. От него иногда приходили письма, но все больше с описанием военных действий, чем собственных чувств. Все-таки он, как и все мастера, был воином до мозга костей.
Алиша не ощущала к нему горячей влюбленности, хотя и открыто симпатизировала мастеру. Ее тянуло к Кураве, хотя эта его поглощенность войной невольно отпугивала.
Как-то раз Алиша встретила в госпитале Зару, девушку на два года моложе ее, решившую переучиться на дана. Зара всегда была немногословна, но в тот раз у них вышла небольшая
