бы затягивать во всей своей панорамности,
если б только она не поискала, и почти сразу же не нашла глазами 82 номер. С той же фигурой, с той же прической с выбритыми висками, челкой торчком, и осветленными кончиками. С такого расстояния она не могла разглядеть, но знала точно, что у него карие глаза.
А дальше была игра. Голы!! Настоящие! С изменением на табло и ликованием трибун! Азарт, прокатывающийся волнами по полю, и взбегающий по трибунам. Аура энергии и стремлений, смешивающаяся с запахом свежей травы, и кофе в бумажном стаканчике. Народ сидел и откровенно подмерзал в куртках, она – умело исполняла стиль в гораздо менее теплом облачении, а парни на поле вообще бегали в майках и шортах. Бедняги, ужс.
Все закончилось довольно быстро, хотя длилось бесконечно долго. Наши победили. Как она поняла с высказываний бывалых соседей по креслам – победили «как обычно». Она фотографировала табло со счетом 5–0, и ей не хотелось отсюда уходить. Весь матч она ненароком поглядывала на новоявленного не чужого незнакомца, и ни о чем не хотелось думать. Теперь она знала его имя и фамилию, объявленную в динамики среди прочих главных героев, и от этого было как-то поуютней, чем раньше. У неё появлялся повод полноправно говорить ему «привет». Даже если он звучал почти беззвучно.
Ей даже захотелось попрактиковаться.
Anton Ishutin, Leusin – Stay Out.mp3
На этот раз он точно её не заметил. Он был весь там. В своей вселенной, занимался чем-то безумно для него важным. И довольно захватывающим, хотя и не вполне понятным. Он кидался кому-то в ноги, кричал партнерам по команде, жестикулировал. Разнимал дерущихся, подзывал медиков сопернику, бегал к тренеру за наставлениями во время пауз, просил воды, чтоб попить, умыться и поделиться, и тут-же снова нырнуть назад. Кидался ко всем праздновать как очумелый, запрыгивая «королем горы». Жил моментом, купался в энергии и пространстве, в хитросплетении комбинаций игры. И ей не хотелось его отвлекать.
Она просто наблюдала за ним, и её не тревожила даже вполне ожидаемая предательская
польщенность. Тем, что он – #весьтакой, один из главных лиц вот там, на авансцене – сам позвал её (именно ееёёёё!) в свой мир своими приветами, и что у них, между ними, есть эта маленькая тайна, ими самими не разгаданная.
Нет, это горделивое ощущение осталось где-то за оградой её сознания. Вместо этого она растворилась. Ей просто нравилось купаться в его мире. Он оказался таким… Освежающим. А парень, весь перепачканный и взмыленный, со всеми своими странными переживаниями, радостями, возмущениями и стараниями через боль и усталость – таким… Настоящим… что это даже как-то обескураживало. И размывало её привычности.
Вместо привычного стремления завладеть чужим вниманием, и решать, что кому думать, вместо нудноватой жажды взять свое по неписанному, но неоспоримому праву, она вдруг отключилась и затерялась в толпе. Впервые в жизни. Укуталась в толпу как в плед. И её необъяснимо завораживало то, в чем она не принимала участие. Удивительно,
