ему ребят, второе покушение, которое хотели организовать на Валида прямо в госпитале, наверняка стало бы успешным. И осталась бы его Аришка одна с тремя малолетними сыновьями на руках. Хотя Руслан-то уже был не таким малолетним.
Саня Валида на ноги поставил, а Нургалиев свое взял, с Закаева так и не слез, пока тот не дал свидетельских показаний против авторитета Волкова, или Волка, который в результате даже до зоны не доехал: получил перо в СИЗО. Девяностые закончились, Валид свое дело поднял на невиданные высоты, теперь сыновьям вот передал.
А теперь Ратмир… Сердце больно заныло. Валид все оставшиеся ему годы отдал бы, только бы сына снова увидеть здоровым. Валид схватился за левую сторону груди, стал растирать ее.
– Что, Валид, плохо тебе? – тут же вскочил со своего места Александр Сидоренко.
– Ничего, ничего. Сейчас отпустит.
– Давай-ка я тебя прокапаю.
– Брось, Саня. Все в порядке.
– Нет уж, – отрезал Александр. – Врач здесь я, и ты будешь меня слушать.
Потянулись долгие дни реабилитации, превратившиеся в недели. Поначалу Ратмир даже улыбался и шутил: мол, жив – и то хорошо. Но чем дольше тянулось время, тем яснее становилось, что чуда не будет. Потребуются месяцы, чтобы восстановить двигательную функцию. И хоть Сидоренко не переставал уверять, что позвоночник у Ратмира сохранил свою целостность, что прогнозы оптимистичные, чувствительность в ноги вернется, но для этого нужно время, нужна физкультура, ежедневные занятия через не хочу, через страх и боль, постепенно огонь надежды в глаза Ратмира тух. Ратмир становился вял, злился и впадал в апатию.
Были самые последние дни марта, после аварии прошло почти два месяца, а Ратмир все еще не мог ходить. Ребра срослись быстро, и остаточные боли его уже почти не мучили. Но вот ноги… Ног он не чувствовал совсем. Все, что ниже бедер, как будто не существовало.
– Вот так, хорошо, – приговаривала медсестра, помогавшая Ратмиру разминать мышцы и сгибать ноги при помощи специального аппарата. – Еще несколько движений, и на сегодня все.
– Хорошо, говорите? – зло скривился Ратмир. – Что же вы видите в этом хорошего? То, что у меня ни черта не получается и я по-прежнему ничего не чувствую? Или то, что через пять минут вам больше не нужно будет со мной возиться, и вы сможете срулить домой? Вас, поди, там не калека ждет.
– Ратмир Валидович, – упрекнула его медсестра. – Вы не калека.
– А кто? Ах да, – усмехнулся Ратмир. – Человек с ограниченными возможностями. Сегодня мы все любим не называть вещи своими именами. Тьфу, чтоб вас…
Ратмир неприлично выругался.
– Ратмир Валидович, мы с вами уже говорили об этом, – не теряя самообладания продолжила медсестра. – Многое будет зависеть и от вашего морального состояния.
– Да-да,
