бритьё дважды точит бритву.
Помимо барона, его наложниц и многочисленных слуг во дворце ещё жили дружина, которую составляли дружинники из местных и наёмники. Вторые отличались от первых лишь тем, что пришли служить за деньги. А когда договор заканчивался – могли уйти. Дружинники же были местные, попали во дворец совсем юными, и служение считали своим долгом. Были даже такие, кого пристроили в услужение в замок, а они себя проявили и попали в дружину.
Редко кто из дружинников задерживался до старости. Уже давно было заведено, что как только сотник замечал, что кто-то из дружинников уже не столь ловок, как ранее – ему давали отставку. То же самое было, если воин получал серьёзную рану. Некоторые упрашивали их оставить. Порой даже до барона доходили, но он редко чью просьбу удовлетворял.
Покидали замок дружинники опечаленные, но вовсе не бедные.
Во время службы барон одаривал воинов, когда более щедро, когда скромнее. В отличии от наёмников они не имели стабильного дохода, заранее оговоренной суммы, но порой им доставалось куда больше, чем тем. Наёмников тоже не миновало изгнание после ранения, это даже в договоре указывалось, что время службы три года, если раньше не наступит серьёзное ранение. Это была удобная формулировка. Нежелательных наёмников можно было выгнать даже после пустячной царапины.
Градислав служил в замке уже почти десять лет. За это время от обычного дружинника он успел выслужиться в десятники. Стал бы уже и сотником, но прежний пока ещё держался. Было похоже, что именно десятником он и оставит службу в конце концов.
Десятник вошёл в общий зал. Дружинники уже собирались. Кто-то даже начал трапезу. Если личный помощник барона не предупреждал о визите того, то за столом никто не церемонился, друг друга не ждал и редко задерживались долго. Утро не то время, когда можно вести пустые разговоры и травить байки. Надо было успеть много дел: проверить обмундирование, начистить оружие, обычно были ещё и тренировочные бои, это если не было задания какого-нибудь от барона. Если же с вечера было поручение, то тем более некогда было рассиживаться. Надо было сразу после трапезы отправляться. Иногда, если распоряжение касалось дальних земель, то уезжали ещё затемно, взять перекус с собой. Сегодня не было никаких указаний, день должен был пройти в штатном режиме.
Градислав сел рядом со своей десятиной. Половой тут же посуетился, поставил перед дружинником плошку с кашей и чарку. Ели молча, пока Колор не произнёс:
– Говорят барон заболел.
Это был неожиданно. За время своей службы Градислав не помнил, чтобы у барона хотя бы лёгкое недомогание было.
– Сильно заболел? – спросил он.
– А никто толком не знает, – ответил Бориполк.
– Доем и схожу к стольнику, узнаю, как так и что.
Однако идти не пришлось, стольник явился сам. Подсел рядом с десятником, потеснив кото-то из дружинников. Сделал знак половому, чтобы тот не суетился,
