– лабиринты солярного назначения на Кольском полуострове в районе современного Мурманска.
После упростили девятидневную неделю до семи дней, для разрушения шестнадцатеричной системы исчисления, которая в несколько раз точнее, и начинает возрождаться, правда, пока только у программистов.
Семья Велеоки, была одна из немногих, которые, старательно вели Летопись…
Прошло два лета, с тех страшных событий, что обрушились на их селение. Больше Лета назад Велеока успешно разрешилась от бремени дочкой, которую назвала в честь своей младшей сестрички… Даная.
Лето 6501 от Сотворения Мира в Звёздном храме… В это лето, было негласно запрещено считать неделю девятидневной.
Сегодня они с сыном, и его другом Добромилом, пытались написать отчет в Церковь, который требовали каждую седьмицу.
– Шесть тысяч четыреста девяносто девятое лето, тридцать восьмой день Тайлетя, третейник. – тихо шептал себе под нос Ярослав, аккуратно и красиво выводя буквы на листе бересты.
– А третейник ли теперь?… – поправила его Велеока.
– Да, мамуль… я хорошо помню.
– Сомневаюсь. Давай дождёмся, когда в седьмицу всех соберут, и уточним ещё раз. После всех этих запретов, уже не знаешь какой день недели на дворе.
– Ну что теперь, потерпим четыре дня.
– Ох, я никогда не привыкну что теперь только семь дней в неделе. Ума не приложу, как так можно жить?… Ну как без осьмицы и последнего дня недели? А что потом? Из шестнадцати часов в сутках, сделают двадцать? Или того смешнее, восемь?
– Ладом матушка. Чего писать-то? Итак, три дня, на бересте не вырезали, кабы беды не было…
– Пиши, что в соседнем селении, отрубили руки всем, кто собирал обрядный костёр Свагору.
– Вам точно руки пообрубают за такое. – вмешался друг Ярослава, Добромил. – Пишите, что рады пить кровь и есть плоть этого бога ихнего… Крестова…
– Точно Кристова?
– Точно! На кресте же висит!
– О, Боги… дайте нам сил пережить эти вечные поминальные службы… Матушка Лада, благо дай моему сыну Ярику, да другу его Добромилу… да что ты такое говоришь? – Велеока аж вздрогнула от слов соседского парня.
– То и говорю. Чо вам этот поп молвил? Ешьте плоть, пейте кровь…
– Да я до сих пор не верю, в услышанное…
– А я не ел и не пил! – Ярик улыбнулся. – Я сжал губы и только сделал вид что пил!
– Ну и умник! – Добромил улыбнулся другу и обеспокоенно посмотрел на Велеоку. – Вы пореже Матушке Ладе жалуйтесь. Услышат, и язык отрежут.
– Я не могу привыкнуть. Ну никак не могу привыкнуть к поеданию тела мужчины того… ихнего… Крестова…
Ярослав, решил продолжить написание хвалы чуждому богу:
– Добромил, сколько этот поп сказал написать?
– Сказал пару берёст. Пиши, что вся ваша
