наедине. Лишь по прибытии в Раминг юноша понял, как это важно для него.
Однако совсем скоро усталость дала о себе знать. Мэндл посидел в одиночестве и вышел на платформу. Дримик отвез хозяина к зданию, где он жил. Площадь к этому времени полностью опустела. Кристаллы медленно угасали, а в пространстве сгущался едва заметный туман с мелкими частицами света, похожими на ночные звезды.
Мэндл отворил дверь и направился по коридору. Пройдя половину, он осознал, что не помнит, какая из комнат его. А на дверях висели странные надписи, которые он не мог разобрать.
К счастью, в конце коридора он увидел свое имя, мерцающее в воздухе у последней двери. Юноша слишком устал, чтобы размышлять на этот счет, и просто зашел внутрь. Он оказался в той самой комнате, где очнулся несколько дней назад после встречи со странником. Только сейчас ученик обратил внимание на ее скромный размер. Овальное окно выходило на Главную Площадь, где, казалось, царила живая ночь, созданная искусными магами Раминга. На потолке выступал кристалл, излучавший слабое белое сияние. В правом углу у окна стояла кровать из привычного жидкого хрусталя, а слева располагался шкаф из темного янтаря. Лучи света, падающие на поверхность, плавно перемещались по изгибам, формируя различные узоры. Мэндл заглянул внутрь, там находилось несколько комплектов чистой одежды. И все они были серого цвета.
«Интересно, а где здесь можно помыться?»
Едва Мэндл произнес эти слова, как на голову начала капать вода. Юноша в последний момент успел отскочить в сторону, избежав мощной освежающей струи, возникшей из ниоткуда.
– Надо быть поосторожнее с желаниями.
Улегшись на спину, юноша смотрел в потолок, проматывая в голове прошедшие события. Впервые за несколько дней Мэндл, наконец, мог спокойно поразмыслить наедине с собой о том, что ему довелось пережить с того момента, как он попал в Раминг. И несмотря на то, что его подозревали в принадлежности к Геордину, глаза Мэндла сияли от радости, а сердце подсказывало, что он находится в нужное время в нужном месте. Но главное, что юноша впервые за свою жизнь смог завести друзей. В голове возникла куча вопросов о Раминге и волшебном мире, которые Мэндл хотел задать. Ведь всего за один день он узнал столько нового, и ему стало ужасно любопытно, сколько всего успели узнать Вильгер и Кания за полгода пребывания в Раминге. Он попытался представить, какими знаниями они могут обладать, но воображение будто уже уснуло.
Мэндл вновь подумал о родителях. Перед глазами мелькал образ улыбающихся лиц, которыми ему так нравилось любоваться, когда он был ребенком. Уже сейчас юноша начал замечать, что с момента расставания он начал утрачивать какую-то частичку самого себя, которая все эти годы служила мостом к сердцу отца и матери. Но, несмотря на это, он все еще чувствовал их любовь, словно невидимый щит, окружавший его все эти годы.
– Надеюсь, вы меня слышите, любимые мама и папа, – проговорил он про себя, – я очень сожалею, что мне пришлось покинуть вас так внезапно. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я всегда буду благодарен вам за вашу заботу и любовь, которой вы окружали
