взглядом. Будто хищник смотрел на добычу перед тем, как наброситься на нее. А я… я словно со стороны наблюдала за всем, что происходит. За своей до неприличия откровенной позой. Юбка задралась почти до талии, и ему наверняка был виден и кружевной край чулок и так мешающая мне сейчас полоска белья. Оно врезалось между ягодиц, заставляя желать… я лишь представила, как Роман опускает руку, сдвигая намокшую ткань в сторону, – и задохнулась от остроты ощущений.
А он это и правда сделал. Будто в мысли мои заглянул, почувствовал, понял, что я жду сейчас больше всего на свете. Подцепил пальцем трусики, еще сильнее натягивая ткань и заставляя ее впиться в нежную кожу. А когда я всхлипнула, сильнее раздвигая колени, нырнул в салон, захлопывая за собой дверь и нависая надо мной. Его ладонь опустилась мне между ног, а губы снова накрыли мои.
Ни капли ласки в этом поцелуе-укусе не было, одно только желание покорить. Завладеть мною целиком. Я читала это в его взгляде. Все еще отвечала на вторжение резкого, настойчивого языка, все еще пила дыхание мужчины, желая его сильнее.
Но секс в машине, под окнами у моего шефа, тем более, с мужчиной, в которого влюблена сестра – разве можно было придумать что-то ужасней? Неправильней?
Я из последних сил извернулась, упираясь руками в грудь Романа и пытаясь его оттолкнуть. Замотала головой, вырываясь из плена соблазняющих губ.
– Пусти… Пожалуйста, не надо!
Синева в его глазах обернулась грозой, бушующей черной стихией. И эта слишком близко подступившая тьма была густой и опасной. Мне даже страшно стало от того, какой может оказаться его реакция. Он ведь может не остановиться… и тогда и я не смогу, не справлюсь с этой безумной силой. Но Роман отстранился, поднялся, садясь рядом и поправляя одежду. Я тоже подскочила, отодвигаясь к самой двери. Одернула юбку, натягивая ее на колени. Чтобы как можно больше скрыть от его глаз.
Впрочем, он сейчас и не смотрел на меня. Какое-то время сидел, уставившись в одну точку перед собой и тяжело дыша. Рубашка прилипла к спине, и капельки пота даже на висках проступили. Я торопливо отвела взгляд, борясь с желанием снова дотронуться до него, стереть, а лучше – слизнуть эти следы напряжения. Избавить от маски суровости, сковавшей лицо.
Но этого нельзя было делать. Мы и так зашли непростительно далеко. И я не знала, как теперь вернуться назад, к тому моменту, когда между нами было лишь желание. Только неутоленный голод, с которым еще были силы справляться. Теперь же никаких сил не осталось. Я чувствовала себя мотыльком, добровольно летящим на огонь. Без шансов на спасение.
Того, что случилось, было до боли мало, а позволить большее казалось для меня подобным смерти.
– Прости… – осипший голос царапнул горло, но Роман даже не повернулся ко мне. Только хмыкнул, открывая дверь и пересаживаясь на водительское сиденье.
– Поехали домой.
Я хотела возразить, настоять на том, что все-таки вызову
