в обычные кафешки, а вот Кириллу явно в новинку. Да и сотрудникам кафе появление мужчины на дорогущей машине с личным водителем и в костюме известного бренда кажется чем-то сверхъестественным. Однако мы здесь. Садимся за столик, нам приносят меню.
Кирилл ограничивается двойным эспрессо. Я же заказываю круассан с клубникой и сливками и латте. На полноценный завтрак это едва похоже. Я сама это прекрасно понимаю. Кирилл здесь есть не станет, а я слишком быстро справлюсь со своим заказом, чтобы иметь возможность задержаться на дольше.
– Здесь есть скрэмбл и авокадо-тост, – говорю Кириллу.
– Откажусь, спасибо.
– Извини за… это, – я обвожу взглядом кафе.
Оно вполне приличное. Гораздо лучше тех, в которые мы заходим с подругами.
– Это не ты посоветовала, а Дима.
– Оставишь его без премии, – шучу.
– Да, так и сделаю, – отвечает Кирилл.
При этом я не могу понять, шутит он или говорит серьезно.
Перед нами ставят заказ. К своей чашке эспрессо Кирилл даже не притрагивается. Смотрит, с каким аппетитом я ем. Мне неловко немного за то, что оставила его без завтрака, но это не мешает мне слопать весь круассан и запить его латте.
– Ты даже не попробовал кофе.
– Выпью на работе.
Я хочу что-то сказать, но Кирилл меня перебивает. Протягивает мне круглый блистер с одной маленькой таблеткой. Я тут же его забираю, кручу в руках.
– Это экстренная контрацепция. Тебе нужно выпить таблетку, чтобы избежать последствий.
Я сглатываю. Достаю таблетку из блистера, а затем смотрю на Кирилла. Понятия не имею, откуда берется неконтролируемое желание его позлить. Видимо, мне хочется увидеть его эмоции. Понять, что он тоже нервничает, а то сидит здесь, понимаете, спокойный. Уравновешенный такой, словно ничего не случилось. Словно презерватив не у него порвался. Я всю дорогу в голове прокручивала случившееся, думала. А он таблетку купил – и что… всё?
А вот не всё…
Я зажимаю таблетку в ладони и смотрю на Кирилла, гордо задрав подбородок:
– А что, если я откажусь?
Взгляд Кирилла цепляет зажатую в кулак руку и скользит выше. Останавливается на моем лице, замирает. Характерный только Багрову прищур вызывает у меня табун мурашек. Они мгновенно расползаются по коже, плечи вздрагивают. С трудом выдерживаю его взгляд и задираю подбородок выше. Отступать поздно, раз уж решилась его позлить, надо идти до конца.
– Собираешься отказаться?
Его голос звучит спокойно, да и сам Кирилл расслаблен, но его выдают глаза. В них огонь загорается такой силы, что до меня достает. Вдруг жарко становится и не по себе как-то.
– Это мое тело. А это… – раскрываю ладонь перед ним. – Вредно. Я знаю о последствиях.
Вру, не краснея. Ничего я не знаю на самом деле. Только то, что Верка сказала, а Нинка подтвердила. Не станут же они мне врать, верно?
– С какой целью ты мне это говоришь? – вдруг спрашивает Багров.
И
