ладонью на детей, слегка поджимая губы.
Все это время мать мальчика сидит с выпрямленной спиной и суровым выражением лица. Думает, думает, а затем спрашивает ласково у сына.
– Лева, а ты это слово где услышал? В передаче про животных?
Тот не слышит в женском тоне подтекста и второго дна, так что отвечает довольно простодушно.
– Так папа тебя с тетей Лилей называют, – улыбается широко, демонстрируя отсутствие верхних зубов.
Ой-ой. Чувствую, как намечается буря, вон как тетка на покрасневшего-то мужа смотрит.
– Ксюша, ты кого слушаешь? – страх в мужском тоне даже я слышу, – он же ребенок, мало ли что где услышал…
Недоговаривает, подрывается с места и использует стул, как защиту от жены. Та гонится за ним, что-то причитает и обещает кары небесные. Работники детского сада обтекают на своих местах. Я же, недолго думая, подхватываю дочку и киваю сестре, что все это время сидит молча. И мы резво ретируемся с поля битвы. И как только выходим из здания, Василиса безудержно начинает смеяться.
– Я от смеха чуть не описалась, – ухахатывается сестра, – ну-ка, племяшка, дай пять!
Протягивает ладонь мелкой, а та и рада, следом раздается звонкий хлопок.
– Надеюсь, на этом всё, – закатываю глаза и тяну своих девчонок к подъехавшему автобусу.
Но забываю, что было дома, так что когда открываю ключом дверь, слышу пораженно оханье Васьки. Ой-ой, надо было предупредить!
На следующие сутки
Василиса
Наклоняю голову набок и наблюдаю, как мимо меня к лифту идет длинноногая лань, цокая шпильками по светлому полу.
– Вы едете? – спрашивает меня мужчина, еле-еле оторвавший свой взгляд от девичьих коленок, прошествовавших рядом с ним.
Кабина полупуста, но я качаю головой. У меня сегодня другая цель – оказаться в лифте совершенно с другим человеком. А для этого стоит подождать. Как говорится, вода точит камень.
– Доброе утро! – раздается вдруг справа мужской голос, аккурат в тот момент, когда закрывается кабина лифта напротив.
Сердце замирает, затем ускоряется, бешено разгоняя по телу кровь. Вот она, моя жертва.
– Доброе утро, Константин Олегович! – выдавливаю из себя нужную улыбку, но судя по тому, как мужик скривился, это, скорее, похоже на оскал.
Блин, забыла, что тонального крема намазюкала так, что лицо у меня похоже на восковую маску. Пугающе, в общем.
– Ага, – кивает он, слегка кривится и отворачивается, поднимая голову к табло, – а вы…?
Приподнимает бровь, словно вспоминая, но по взгляду вижу, что даже не пытается. Так, спрашивает, зная, что я сама отвечу.
– Василиса Петровна, ваш новый секретарь, – лицо на этот раз – полный покерфейс, как и подобает ответственному сотруднику.
– Ясно, – кивает он холодно и делает жест рукой, предлагая мне первой войти в подъехавший лифт.
Принимаю
