пробурчала Лианем, все еще в плохом настроении.
Дверь заскрипела, и на пороге появилась Фаина – мать Леи, еще молодая женщина, красоту которой не успела испортить непростая жизнь в рыбацкой деревне. Вместе с ней в дом вплыл запах рыбы. Видимо, как и все женщины, она целый день занималась тем, что потрошила добычу и натирала солью, подготавливая к сушке.
На этот раз ее лицо не выражало неприязни, как это было при нашем знакомстве, когда я привела Лею домой. Теперь на нем застыло совершенно непередаваемое сочетание настороженности, угодливости, страха и тоски.
– Лианем… Света в ваш дом. Тута такое дело… – она скосила на меня взгляд и опустила голову. – Тута так вот случилося… Мне это, того… нужна ваша помощь, ага… – она окончательно стушевалась и замолчала.
Я в очередной раз подметила, как отличается речь местных от того, как говорит знахарка. Ее речь гораздо правильнее, а то, как она держит спину, сразу дает понять, что она родом не из деревни.
– Ну, чего мнешься? Говори уж зачем пришла? Если за травками для приворота, так я еще раз повторю: нет у меня таких! Я знахарка, а не магичка!
Женщина снова стрельнула в меня глазами.
– Скажу, чего уж тут… Только того… пусть эта выйдет, – и кивнула в мою сторону.
Я просить себя не заставила и вышла, все равно ведь потом Лианем мне расскажет. Или нет? Одолело любопытство, и я пристроила ухо к неплотно закрытой двери. И если слов Фаины было не разобрать, то знахарка понижать голос и не думала:
– Что? Вытравить плод, значит, хочешь? И не жалко? Что? Не от мужа? Так оно и понятно, что не от мужа, ежели он больше года назад пропал, – очередное бормотание женщины, и Лианем, явно кивая в такт ее словам, сказала: – Да понимаю я все! Точно не женится?
– Да куда ж мне такой муж? – громко возмутилась молодка.
– Значит, в мужья он не годится, а по углам жаться – сколько хошь?!
– Да разве ж этим пиратам окаянным откажешь? – послышались всхлипы, а потом и рыдания.
– Ну ладно, не реви. Сейчас все сделаем, – и громко крикнула: – Аника!
Я оторопело стояла около двери и даже не сразу нашла в себе силы войти. Нет, я все понимала и даже не осуждала – кто я такая, чтобы кого-то судить? Но на душе скреблись кошки, хотелось войти и прокричать: что ты делаешь?! Однако, поглядев на женщину и прочитав в ее взгляде решимость и непреклонность, ничего не смогла сказала, только спросила:
– Ты уверена?
Она посмотрела на меня исподлобья и зло сверкнула глазами:
– Не твое дело, чужачка!
– Аника, освобождай лавку от вещей да выволакивай ее в центр, ближе к печи, только стол сначала отодвинь, да, вот так. А я пока воду греться поставлю да свечи запалю.
За суетой, выполняя команды знахарки, я не сразу увидела, как она достала откуда-то огромную металлическую спицу и какие-то другие устрашающего вида инструменты. Меня бросило в пот. Видимо, Фаину тоже.
– А как же? Ну, травки там какие попить? Чтобы, значится, он сам того… выскочил? –
